Бесы в Париже

Еще один точный ход! Президент куда больше заинтересован в предстоящих встречах с представителями европейского сообщества, чем в контактах вроде сегодняшнего.

- И, наконец, господин президент, прошу вас ни с кем из ваших коллег об этом не говорить. Не исключая и самых близких.

Президент сурово посмотрел на Вавра и промолчал. Яснее ясного. Любой из министров не остановится перед тем, чтобы сообщить сведения знакомому журналисту, если только ему покажется, будто подобная "утечка" обеспечит ему хоть малейшее политическое преимущество. Выборы на носу: не такое время, чтобы соблюдать лояльность - политическую или личную - среди амбициозных людей, которых кабинет связывает в непрочный союз. Хорошо этим двум толстякам полицейским настаивать на соблюдении тайны. Конечно, им это работу облегчает. Но существуют и другие соображения. Что, если они не найдут виновного? И выяснится через несколько месяцев, что единственный, кто был посвящен в тайну, это сам президент республики? Оппозиционные газеты возложат всю ответственность на него. Только даже намекнут - как это они умеют, - будто он покрывал просчеты разведки. Это риск куда больший, чем утечка информации. К этому он не готов.

- Полагаю, что поскольку дело касается министерства обороны, то министру следует знать. Так что проинформируйте господина Пеллерена.

Вавр хотел было возразить, но передумал и кивнул.

- А как насчет министра внутренних дел?

- Полагаю, и это необходимо.

- И премьер-министру?

- Я больше никого не назвал.

Президент жестко посмотрел на Вавра. Потом повернулся к Бауму, указывая на него толстым пальцем:

- Этот человек займется делом?

- Да, господин президент.

- А он потянет? - Президент тактом не отличался.

- Безусловно, господин президент.

С полминуты президент сидел молча и абсолютно неподвижно. Потом снял очки и начал постукивать ими, как бы подчеркивая значимость своих слов:

- Я требую абсолютной тайны. Требую быстроты и требую исчерпывающих ответов. Если хоть одно слово ускользнет без моего ведома, вам придется дать мне объяснения. Положите мне на стол заявление об отставке. Сотрудничать можете с Вэллатом, начальником канцелярии. Этот даже то, что показывают его часы, считает государственной тайной.

Он снял трубку телефона, стоящего на столе:

- Вэллат, к вам сейчас придут двое. Ответьте на все их вопросы. Если чего не знаете - узнайте. Это секретное дело.

Он положил трубку.

- До свиданья, господа. Надеюсь вскоре получить результаты.

Он раскрыл папку, лежавшую перед ним на великолепном столе, и предоставил своим посетителям самостоятельно пройти к двери по огромному старинному ковру.

Вэллат, бледный, иссиня-серый, чахлый субъект настолько унылого вида, будто он работает с президентом чересчур долго и скоро от этого помрет, уставился на Вавра и Баума ничего не выражающим взглядом. Его абсолютно не интересовало, с какой стати они будут задавать вопросы. Он был начисто лишен любопытства и естественного человеческого желания поделиться с другими тем, что сам знаешь.

- Какие сведения вас интересуют? - спросил он сухо.

- Желательно - состав комитета обороны, - ответил Баум. - А также даты последних двух заседаний и предполагаемую дату следующего. Хотелось бы знать, где собирался Комитет - не только в каком здании, но и в какой комнате. Комнату, возможно, придется осмотреть. И список присутствовавших.

Вэллат делал пометки в блокноте, не проявляя интереса к сказанному.

- Еще что-нибудь?

- Да. Я хочу знать абсолютно все о протоколах подобных заседаний. Кто их планирует, кто составляет, кто ведет, кто складывает, кто перепечатывает, кто в министерстве или еще где-нибудь имеет к ним доступ, куда деваются черновики и кому рассылают копии. В общем - все. - Баум помолчал. - Можете вы это рассказать?

- Конечно. Когда это вам понадобится?

- Очень срочно.

- Хорошо. Где вас найти?

- На улице Соссэ. Передайте только, что у вас ко мне дело, и я тут же появлюсь.

- Прекрасно. - Вэллат поднялся, проводил их до дверей и попрощался с обоими за руку. Лицо его по-прежнему ничего не выражало.

Спускаясь по лестнице, Вавр спросил:

- Ну, что скажете о нашем приятеле Вэллате - допотопном личном секретаре президента?

- Думаю, что он сообщит только то, что позволит хозяин. Ни больше и ни меньше.

- Потрясающе. - Вавр покачал головой. - Прямо-таки Иисус Христос при Господе Боге Президенте.

- Я бы сказал, скорее он похож на парикмахера Гитлера, - усмехнулся Баум.

- А как быть с нашим приятелем Пеллереном?

- Придется к нему пойти.

- Вот досада. Хотя с точки зрения наших интересов есть министры и похуже.

- Я договорюсь о встрече. А потом повидаюсь с Малларом.

Они пересекли двор Елисейского дворца, в воротах отметились и прошли еще двести метров по улице Соссэ. У обоих был лишний вес, и оба в такую угнетающую августовскую парижскую жару потели и задыхались.