Бетховен. Биографический этюд

Дорогой сын, да осенит тебя Господь!

Твой верный отец. Не могу долго писать.

Напиши несколько слов.

Наконец-то, отдай, по крайней мере, старухе шоколад. Если Рамлер не взял, то, может быть, старуха позаботится. Я все худею и чувствую себя скорее плохо, чем хорошо; и ни одного врача, ни одного сочувствующего человека!

Если ты свободен по воскресным дням, то выезжай, но я не хочу лишать тебя чего-либо, если только ты можешь провести приятно воскресенье без меня. Я должен от всего отвыкнуть; но принося столь значительные жертвы, я уверен в благоприятном результате! Где только я не изранен, не изрезан?!

Твой верный отец.

Среда, 18-го мая. Дорогой сын!

Старуха уже приехала, поэтому не беспокойся, а учись хорошо и вставай по утрам раньше, чтобы при случае сделать кое-что и для меня. Юноше, которому уже скоро 19 лет, следует сочетать свои обязанности по образованию и развитию с долгом по отношению к своему благодетелю и кормильцу; ведь я так же поступал по отношению к своим родителям.

Второпях, твой верный отец.

Старая звонковая проводка уже здесь.

Письмо от 18-го мая, по ошибке помечено 17 мая.

19-го мая.

В Landstrasse на Ungargasse, квартира № 345, около пивоварни, в 4 комнаты, кухня, вид на прилегающие сады; спросить у сторожа. И на Hauptstrasse должно быть несколько, сторожу на Ungargasse дай один гульден, чтобы он подождал до субботы, когда я заеду за тобою, если погода позволит. Завтра решится, от Михайлова дня или теперь. Если приеду в воскресенье, то постарайся, чтобы я застал тебя.

Твой верный отец.

Шлю пожелания возможных благ моему уважаемому соопекуну г-ну д-ру Рейсигу! Я еще очень слаб, и не могу написать ему сам. Надеюсь, что г-н. Р. ничего не будет иметь против того, чтобы ты приехал сюда в субботу вечером. Ты ведь знаешь, что в подобных случаях я не злоупотребляю; так бывало и с Блехлингером. При такой поддержке я не сомневаюсь в успехе твоего ходатайства.

Твой верный отец Бетховен.

До сих пор я не был уверен, хотя меня уверяли, что ты опять тайком встречался со своей матерью. Должен ли я вновь испытать ужасную неблагодарность?! Нет, если союз должен быть нарушен, то да будет так; все беспристрастные люди, узнав об этой неблагодарности, будут презирать тебя. Отзыв г-на брата именно относительно д-ра Рейсига, твои вчерашние слова, как он говорит, относительно д-ра Зонлейтнера, который, впрочем, мне конечно неприятен, так как суд постановил обратное тому, что он требовал, вмешиваться опять в эти гадости, нет, никогда больше! Если тебя стесняют условия опеки, Господи помилуй, я предоставляю тебя Божьему Провидению. Я свое сделал, и потому могу предстать пред высшим Судьей. Не бойся, приезжай ко мне завтра. Я все еще полагаю, что, Бог даст, все это ложь, потому что право ты был бы бесконечно несчастен; так легкомысленно ведут себя со старухой плутоватый брат и может быть твоя мать. Жду тебя непременно.

Дорогой сын!

Я намерен приехать в город в субботу, а в воскресенье вечером или в понедельник утром быть опять здесь. Поэтому прошу тебя спросить у д-ра Баха; в какие часы он принимает обыкновенно. Пусть тебе дадут также ключ у брата Беккера, чтобы можно было взглянуть, достаточна ли обстановка комнаты, занимаемой небратским братом, чтобы можно было там провести ночь, чисто ли белье и т. д. Так как в четверг праздник, и ты вряд ли сюда приедешь, чего я и не требую, то можешь исполнить эти два поручения. В субботу, когда приеду, сообщишь все это. Денег тебе я не посылаю, потому что в случае нужды можешь занять дома один гульден. Юноша должен быть воздержан, а ты, кажется, недостаточно обращаешь на это внимание, так как у тебя оказываются деньги, о чем я не знал и не знаю откуда? Славное поведение! Я думаю, и в театр не стоит теперь ходить для лучшего развлечения. Тем не менее, взятые у д-ра Рейсига 5 фл. буду выплачивать исправно помесячно, и конец этому. Не мешало бы поучить, наконец, искренности и справедливости такого избалованного юношу, как ты, потому что я много выстрадал, благодаря твоим хитрым проделкам со мною, а предать забвению не могу. Если бы я продолжал безропотно нести свое ярмо, то твое поведение с другими не вызвало бы в окружающих расположения к тебе. Бог свидетель, я думаю только о тебе и о том, как бы быть подальше от этого злосчастного брата, от этой навязанной мне противной семьи. Да услышит Господь мои мольбы, потому что я никогда более не могу верить тебе.

К сожалению, твой отец, или лучше не отец тебе.

Баден, 9 июня 1825 г.

Баден, 31 мая 1825 г.

Я хотел бы видеть тебя здесь хоть в воскресенье. Напрасно прошу ответа – Господь с нами.

Как всегда, твой верный отец.