Бетховен. Биографический этюд

Чем ниже падал Карл, тем глубже было разочарование, тем острее были нравственные муки композитора. Сколько было приложено забот им самим, Карлом Черни, Джианнатазио дель Рио и другими наставниками, воспитателями и учителями Карла! Какого великого артиста мечтал создать из него дядя! И что же дала действительность? Из заоблачных сфер искусства мечты композитора о Карле спустились в область прозаических забот о будущности интеллигентного человека с университетским образованием; затем намерения становятся еще скромнее, ограничиваются деятельностью бухгалтера или торговца и, наконец, сокращаются до незамысловатой задачи получить офицерские шпоры и эполеты.

Совершенствуясь в карамболях и под предлогом усиленных занятий коммерческими науками, Карл стал все реже бывать у дяди, не приходил даже в праздничные дни, когда его ждали с особенным нетерпением и с распростертыми объятиями. Иногда дядя узнавал истину и изливал в своих письмах желчь и досаду, но беззаветная любовь к юноше побеждала минутную вспышку гнева, и письма нежные, полные отеческой любви, вновь летели к распутному и ленивому юноше.

Дорогой мальчуган!

Взгляни, что поделывает наше красное древо. Мое намерение уже осуществлено; мы отдаем теперешний квартет Артариа, а последний Петерсу. Ну что, разве я не стал практичнее; ради тебя обратился я в торгаша, чтобы оставить тебе уже проторенный путь. Мой желудок в ужасном состоянии и нет врача! Мне нужны очиненные перья. Да, не пиши в субботу Петерсу, мы ожидаем еще кое-чего; поэтому надо притворяться или показать ему, что нам безразлично.

Со вчерашнего дня я не принимаю ничего, кроме супа и нескольких яиц и только воду; язык у меня совсем желтый; без слабительного и без крепительного желудок мой никогда не поправится, несмотря на комедианта-доктора. Третий квартет содержит тоже 6 частей и наверное будет вполне закончен в 10 самое большее в 12 дней. Любите меня, если я вам причиняю неприятности, то не для того, чтобы причинить вам неприятность, а для вашего же блага в будущем. Кончаю. Обнимаю тебя от всего сердца, будь только вполне прилежен и честен, в границах этих заключается мое счастье. Пиши, дорогой сын, мне неприятно утруждать тебя своими поручениями, но вскоре будет легче. Хольц, кажется, может стать нашим другом. Жду скорее письма от моего Вениамина.

Любящий тебя отец.

Баден, 29 авг.

Баден, вечером 14 сент. 1824 г.

Дорогой сын!

Либо завтра будет дождь, и может быть сильный, или дождя не будет; и то и другое для меня скверно. Дождь и ужасная пыль. Мне очень неприятно, что ты так долго находишься в обществе этого дьявола; старайся быть дальше от него. Напиши от моего имени управляющему больницей, что она не пришла первого, потому что была, во-первых, нездорова, а во-вторых, я был осажден посетителями. – Basta cosi.

При сем 40 фл. для репетитора; возьми у него расписку в получении; это избавит тебя от многих недоразумений. Так полагается, когда кто-либо платит по поручению другого лица. Ведь Хольц принес расписку от Рампеля, хотя этого не требовалось; да и кто же этого не делает! Белый жилет возьми себе, а мне закажи другой. Захвати с собою метроном, он там не нужен. Возьми свои простыни и два одеяла, также карандаш, перья; первые можешь взять только в Brandstatt, итак, прощай дорогой сын; жду тебя завтра пораньше в свои объятия; может быть завтра.

Как всегда, твой вернейший отец.

Поневоле пришлось послать тебе тележку со старухой; все это вместе стоит 8 фл. 36 кр. Не забудь чего-либо, а также своего здоровья.

Из записок к Хаслингеру и Шлеммеру видно, что композитора беспокоят теперь не столько успехи Карла в науках и искусстве, сколько его беспутный образ жизни и неприличное поведение.

Баден, вечером 6-го октября.

Любезный Тобиас!

Настоятельно прошу вас тотчас же спросить в доме на Johannesgasse, куда мы переезжаем, ночевал ли Карл вчера и сегодня там, и если он дома, передать ему сейчас же эту записку, если же нет, то передайте таковую привратнице там же для передачи. Вчера он отправился отсюда и сегодня вечером еще не прибыл с экономкой туда, и один с прислугой, не умеющей ни говорить, ни читать и писать, и едва нахожу что-нибудь поесть вне дома, за Карлом мне уже раз приходилось ездить в Вену, ибо куда он раз попадет, оттуда трудно его вытащить, прошу известить тотчас же сюда, что можете, я охотно провел бы спокойно еще несколько дней здесь, но, к сожалению, наверняка придется из-за него ехать в город. Во всяком случае прошу никому ничего об этом не говорить, Бог свидетель, чего я уже натерпелся от него. Если у привратницы в Johannesgasse нельзя получить о нем сведений, то пошлите сейчас на Landstrasse, где я жил, спросить у привратника, где живет г-жа фон Нимец, и там узнать, был ли он там или придет ли, чтобы она прислала его сюда сейчас же.

Вашей прислуге я заплачу и верну почтовые расходы на письма, прошу также отправить письма моему брату Каину, если его не найти или он найден, то отвечайте сейчас же. Очень спешу, ваш

друг Бетховен.

Баден, после 6 окт. 1824.