Бэтмен. Ночной бродяга

— Ты сказала, что у меня очень неспокойно на душе, — он понизил голос, — я расслышал изменение в твоем голосе, как будто… как будто между нами есть что-то общее.

Девушка прислонилась щекой к руке.

— Нет, — ответила она, — я просто знаю, что сталось с твоими родителям. Все об этом знают, не так ли? Я всего лишь выразила тебе свои соболезнования таким вот образом. Ты принимаешь соболезнования от таких, как я?

Она снова улыбалась своей ленивой, всезнающей улыбочкой, которая как будто говорила, что девушка нашла нечто интересное и хочет с этим позабавиться. Но на этот раз она говорила о его родителях. «Не позволяй ей вести беседу», — наставляла его Драккон. И, как и предсказывала детектив, сейчас Мадлен играла с его прошлым.

— Не нужны мне твои соболезнования, — ответил Брюс, — я всего лишь пытаюсь понять тебя.

— Как это мило, — пробормотала она. Ее темные глаза прятались за густыми ресницами. — В следующий раз захвати цветы. Ты вообще что-нибудь знаешь о соблазнении?

— Ты забавляешься со мной.

Девушка улыбнулась шире, обнажив белые зубы.

— О, я была бы не прочь позабавиться.

К раздражению Брюса, его щеки покраснели. Что он вообще тут делает, пытается выбить из нее информацию? Мадлен Уоллес была заключенной в лечебнице «Аркхэм». У нее в прямом смысле слова были не все дома. И вот она играет с ним в какую-то изощренную, полную флирта игру. Она хладнокровно убила троих человек, перерезала им глотки с точностью, достойной хирурга-психопата. Брюс неожиданно почувствовал себя полным дураком просто потому, что спустился сюда и ждал от нее хоть какого-то логичного ответа. Ничего из того, что она уже сказала, ничего из того, что скажет в будущем, ничего из этого не принесет никакой пользы. Нужно сменить тактику.

Брюс покачал головой и развернулся.

— Знаешь, что? Забудь, — произнес он, обернувшись, — мы явно зашли в тупик.

— Постой.

Юноша остановился. Когда он повернулся, Мадлен Уоллес с серьезным видом сидела на постели, свесив ноги и опершись на матрас. Ее лицо обрамляли длинные, прямые волосы, а взгляд темных глаз был устремлен прямо на него.

— Я тоже потеряла мать.

Брюс обнаружил, что разворачивается.

— Ты лжешь, — сказал он, в надежде посмотреть, как Мадлен будет защищать себя.

— Я тоже потеряла мать, — ответила девушка, — так что я прекрасно знаю, каково это, когда у тебя на душе кошки скребут. Вот почему я сказала то, что сказала.

— Что случилось? — спросил Брюс.

— А ты не слишком ли любопытен?

Уэйн даже глазом не повел.

— Ну, ты уже знаешь, что сталось с моими родителями.

— И что?

— А то, что это честный вопрос. Копы говорили, что твоя мать была преступницей.

Озорной огонек в ее глазах мигом сменился гневом.

— Ты ничего не знаешь о моей матери, — тихо произнесла она, — или обо мне. — Затем Мадлен вздохнула и, задумавшись, отвела взгляд в сторону. — Моя мама была профессором робототехники в Готэмском Университете. Лучшая на кафедре, одна из лучших в своей отрасли. Мама любила проводить выходные со мной, показывала, как разбирать и заново собирать часы. Даже в самые тяжелые дни она всегда находила время посидеть со мной вечером и показать, как работает та или иная программа, как написать код, как работает искусственный протез. — Девушка кивнула. — Ты же должен это знать, Брюс Уэйн, не так ли? Ты же теперь глава «УэйнТех», разве не так?

От ее слов у Брюса мурашки по спине побежали, но одного упоминания о роботах было достаточно, чтобы пробудить его интерес. Ну, неужели они не похожи?

Мадлен тоже заметила перемену в его поведении.

— Родная душа, — пробормотала она, пододвигаясь к краю кровати, — а ты что разбирал, когда был ребенком? Часы? Роботов?

— Телефоны, — ответил он, вспоминая, как сидел за рабочим столом и смотрел на груду плат и батареек, которые некогда находились внутри устройства, — планшеты.

— И я, — призналась Мадлен, — я даже свои собственные собирала.

— Ты тоже собирала собственные компьютеры?

— Да. И для себя, и для других.

Брюс указал ей на руки.

— Это так ты заработала себе мозоли на пальцах.

— Ты заметил мои мозоли, — девушка облизала губы, — ах, Брюс Уэйн не такой скучный, каким кажется.

Настал черед Брюса улыбаться.

— А ты думала, острый взгляд есть только у тебя?

Мадлен рассмеялась: чарующий звук, словно колокольчики звенят.

— «Моя профессия — знать то, чего не знают другие»[2], — объяснила она, подмигнув юноше.

— Шерлок Холмс, — ответил Брюс, угадав источник цитаты и наслаждаясь произведенным впечатлением.

— Очень хорошо, — произнесла Мадлен, сцепив пальцы, — но мозоли у меня от игры на скрипке. Похоже, у меня больше общего с Холмсом, чем я думала.

Игра на скрипке. Интересно, эта девчонка хоть чего-нибудь не умеет?

«Осторожнее, Брюс». Юноша почувствовал, что его начинает тянуть к этой девушке, что он жаждет узнать ее получше, выяснить о ней все.