Beyond the walls of Belivouc / По ту сторону стен Беливука (СИ)

Слезы не переставая текли, смешиваясь попутно с серой пылью на ее бледных щеках. Внутри что-то зверски нарывало, заставляя выворачиваться наизнанку всем нутром. Грейнджер упала на пол и схватилась за волосы, рыдая и едва ли не задыхаясь от боли и отчаяния…

***

Малфой вывернул из длинного коридора и направился на второй этаж в сторону кабинета директора гимназии Беливук. Он хотел сообщить о том, что несколько часов не может найти Грейнджер, и что у него есть подозрения, чьих это рук дело. Он сомневался, что слова его будут звучать правдоподобно и естественно, да и поверит ли ему Ланг — оставалось загадкой.

Малфой складывал в своей голове всевозможные вариации фраз, монтировал их, желая добиться максимальной убедительности для директора. Но не посчитает ли тот подозрительным, сей факт, что Слизерин заочно ненавидел Гриффиндор всеми фибрами своей прогнившей душонки, а тут он, благородный Драко Малфой пришел рассказывать директору сказки. Слишком странно для правды… Малфой попал в весьма неприятную ситуацию, из которой, он понятия не имел, как выбраться сухим.

К тому же, он мог только догадываться о том, что представляет собой хозяин Беливука, основываясь лишь на многочисленных сплетнях в Хогвартсе, которые разлетались от старшекурсников Слизерина накануне их отъезда.

Он знал лишь то, что директор гимназии Беливук — Вигельвуд Ланг был скрытным человеком, своего рода, «темной лошадкой» волшебного мира; его никогда нельзя было увидеть в коридорах гимназии, в общем зале, у деканов трех факультетов, нигде, кроме как своего кабинета. Он не внушал особого доверия людям, даже наоборот, вызывал нотки неприязни, от чего и казался очень скользкой и неоднозначной личностью. Хотя многие считали его рассудительным и справедливым человеком. Поговаривали, что Ланг увлекался Темными искусствами, ровно как и Снейп — тот преуспевал в этом деле.

Малфой поднялся по лестнице, и замер на последней ступени, услышав знакомый мерзкий голос, от которого подступало к горлу.

— Мистер Ланг, я понимаю, это может прозвучать странным, но я сегодня видел, как мистер Малфой имел конфликт с мисс Грейнджер… Я посчитал нужным сказать Вам об этом, полагая, что она может находиться в беде. Я не видел ее с первой половины дня, точнее с самого утра — уверенно начал Риггерон стоя вместе с директором возле его кабинета.

«Какого черта он тут делает?!» — Малфой выглянул из-за угла и затаясь, стал пристально наблюдать за ними, надеясь, что останется незамеченным.

— Как ты можешь это доказать? — монотонно спросил Ланг своим низким, едва слышимым голосом, сложив руки в замок впереди себя, — ты же знаешь, что мне интересны только весомые доказательства и факты, а не слова, которые ничем не подкованы.

— Я могу доказать, директор… С Вашего позволения, пройдемте в Ваш кабинет. — И тот уверенными шагами направился в сторону рабочего места директора.

Вигельвуд последовал за ним и, отперев дверь кабинета, они зашли внутрь.

«Надеюсь, это не…» — думал Слизеринец, аккуратно подходя к кабинету Ланга. Он замер и начал прислушиваться к тому, что происходит по ту сторону стен.

— Мне нужен омут памяти, как я говорил ранее, я кое-что видел…

Вигельвуд указал на огромную чашу, которая стояла на пьедестале, рядом с его рабочим столом. Хойт подошел к нему и, взяв палочку, начал вытягивать воспоминания, отправляя их в магический предмет. После недолгой процедуры парень посмотрел на директора, тем самым дав понять, что тот может заглянуть в его воспоминания. Коренастый мужчина подошел к чаше и, медленно склонился над ней. Перед его глазами предстала картина:

Малфой стоял возле Хойта, презрительно смотря на него леденящим взглядом и шипел, словно змея:

— Поверь, когда я закончу с Грейнджер, я и до тебя доберусь, и это закончится не самым лучшим образом для тебя, приятель! И ты прекрасно знаешь, почему! И никто даже не узнает, как я виртуозно тебя подставлю. — Малфой похлопал Риггерона по плечу, в последний раз окинув взглядом, и вышел вон.

Густая дымка затянула первое воспоминание парня, сменяя картинку и перенося директора ко второму:

— Чего ты там говорила про Непреложный обет?!

Подойдя в плотную, тот схватил ее за волосы и дернул назад, едва не свернув ей шею. Она начала прерывисто дышать, постоянно сбиваясь с ритма, и сотрясаться в страхе от его бесконтрольной ярости. Он с силой отшвырнул ее на небольшой стеллаж с книгами и от столкновения с ним она разбила губу. Малфой стоял с презрительным выражением лица и смотрел, как она лежит на полу, трогая пальцами разбитую губу из которой сочилась алая кровь. Он снова сделал шаг к ней навстречу…

Густая дымка затянула воспоминание, и директор поднял голову.

— Вы видите? Директор? Он достаточно опасен. Я думаю, что он причастен к этому. Не зря он сказал, что нас ждет расправа, и он начал с нее… — тихо сказал Хойт, будто догадываясь, что Малфой стоит за дверью.