Без аккомпанемента

В тот день я не пошла на подготовительные курсы, а вместо этого после обеда засела за учебники. Ближе к вечеру я сходила в ближайший магазин и купила продукты для ужина. И как раз, когда я начала возиться на кухне, подул очень сильный ветер вперемешку с дождем, так что все окна в теткином доме начали издавать неприятный дребезжащий звук. Но мне было не до тайфуна. Застелив столик в гостиной кружевной скатертью, я поменяла чехлы на напольных подушках. Затем прибрала кровать в своей комнате, почистила туалет и положила на умывальник новое мыло.

Состряпав подливу из говядины в соусе «карри» — единственное блюдо, которое я умела хорошо готовить, — я взяла Могу и в надежде, что по пути встречу Ватару, вышла на забрызганную дождем улочку. Обычно я осторожничала, помня, что соседи могут запросто нашептать тетке, что в ее отсутствие я вожу к себе парней, но в тот вечер все предусмотрительно закрыли ставни, чтобы защититься от ветра, поэтому вокруг стояла тишина.

Дважды пройдя по улочке туда и обратно, я попробовала дойти до автобусной остановки. Но Ватару не было видно. Пришлось идти обратно домой. Я привязала Могу в сарайчике, дала ему еды и вернулась в свою комнату. Было уже семь часов, и за окном нависли сумерки, которые из-за тайфуна отсвечивали необычным тусклым сиянием.

Ватару обещал прийти в половину седьмого, но уже наступило полвосьмого, а он все не появлялся. Ровно в восемь в гостиной зазвонил телефон. Я опрометью бросилась к нему, но голос в трубке принадлежал не Ватару. Звонила тетка. Неожиданно забеспокоившись, как я там, она стала давать мне разные советы: чтобы я зажгла свечи, если отключится электричество, или чтобы бежала к соседям, если мне станет страшно — но я ее почти не слушала.

В восемь сорок пять по каналу «Эн-Эйч-Кей» вышел экстренный выпуск новостей под названием «Срочная информация о тайфуне», в котором сообщили, что в префектуре Мияги ожидаются ливневые дожди с грозами и ураганный ветер. Дождь усиливался. В комнате с наглухо закрытыми ставнями висела липкая духота. Только что поменянные чехлы на напольных подушках впитывали пот и мгновенно становились сырыми. Бесцельно бродя по дому, я вышла в прихожую, прислушалась, нет ли каких звуков за дверью, вновь вернулась в гостиную и посмотрела на настенные часы.

Девять часов, девять пятнадцать… Я уже не находила себе места, в голове роились разные мысли: наверное, у него появились непредвиденные дела, и он не смог прийти, думала я и тут же одергивала себя — да нет, это невозможно, что бы ни произошло, он обязательно позвонил бы… это значит случилось что-то такое, что он не может даже позвонить. Я представляла себе, как он лежит, раздавленный огромной вывеской, поваленной порывами урагана, или как его сбивает машина, потерявшая управление на скользкой от дождя дороге. Когда стрелка дошла до половины десятого, я решилась и, схватив кошелек, выбежала из дому.

Впоследствии меня долго не оставляла мучительная мысль: как бы все повернулось, если бы в чайном домике у Юноскэ был телефон? Если бы там был телефон, я позвонила бы Ватару, он бы подтвердил, что у него внезапно изменились планы, и я бы в расстроенных чувствах поедала перед сном остывшую подливу. И я бы никогда специально не отправилась к ним в Китаяму. Лучше бы я сидела весь вечер дома, обуреваемая сумасбродными фантазиями, и доверху заполняла окурками пустую банку из-под консервированных персиков.

Хотя, что теперь сожалеть о том, что в комнате у Юноскэ не было телефона. В то время редкие студенты, квартировавшие в одиночку, могли похвастаться такой удобной штукой как телефон. Срочные сообщения, как правила, передавали через домовладельца. Существовали еще вроде дома со съемными квартирами, где в общем коридоре устанавливали телефоны-автоматы, но в Сэндае таких было мало. А Юноскэ вообще жил в чайном домике и со своим хозяином, зубным врачом Андо, никаких отношений не поддерживал. Позвонить господину Андо и попросить его позвать к телефону Юноскэ или Ватару было практически невозможно, разве что за исключением совсем уж острой необходимости, но я об этом даже не помышляла.

На улице бушевал тайфун, но я плохо помню, насколько сильно лил дождь и дул ветер. В мозгу свербила лишь одна мысль: наверняка с Ватару приключилось какое-то несчастье, и он попал в больницу. Отправившись в Китаяму, я надеялась что-нибудь узнать. По крайней мере можно было расспросить Юноскэ. Ухватившись за эту мысль, я выбежала на проспект и довольно долго шла пешком под проливным дождем в поисках свободного такси.

Когда мне наконец удалось его поймать и доехать до Китаямы, время на часах подходило к десяти тридцати. Я попросила остановить машину перед зубоврачебной клиникой Андо, расплатилась с водителем и нырнула в дыру, проделанную в живой изгороди.