Читаем Без билета полностью

Метро, на котором я планировала возвращаться домой, было уже закрыто. Света предлагала взять такси, но я решила, что сейчас – самый подходящий момент для того, чтобы опробовать московский автостоп. Я убедила в этом подругу и, выйдя на улицу, мы начали призывно махать вытянутыми руками в попытках поймать попутку. Вскоре возле нас остановилась машина, и пока я объясняла водителю идею своего эксперимента, к нам подошел молодой человек, ставший свидетелем этого диалога. Он сказал, что слышал мой разговор с шофером и готов нам помочь.

«У меня машина с водителем за углом. Я как раз еду в сторону «Бабушкинской». Сначала завезем тебя, а потом твою подругу подброшу в Новогиреево. Только мне ещё надо будет свою девушку по дороге подобрать, но это быстро. Она уже ждёт меня. Так что если вы согласны, тогда поехали!» – заявил он.

Несмотря на то, что Света смотрела на меня и молодого человека с долей недоверия, я решительно заявила ей, что мы не можем упускать такую возможности и просто должны ею воспользоваться. Мы сели в машину и тронулись с места. Молодой человек разместился с нами на заднем сиденье и начал расспрашивать о том, как идея с автостопом пришла ко мне в голову. Я рассказала ему о своем путешествии и о том, как оно вдохновило меня на этот эксперимент. Парень слушал и кивал, задавая по ходу всё новые вопросы. Диалог прервался только тогда, когда мы остановились в одном из дворов на проспекте Мира, где в машину села его девушка. Она живо подключилась к беседе. В какой-то момент парочка заявила нам, что они едут в сауну и приглашают нас с собой: «Повеселимся, можем даже потрахаться все вместе, будет классно! Соглашайтесь, девчонки! Ночь ведь ещё только началась!».

Сохраняя спокойствие, я объяснила молодым людям, что ни в какую сауну мы с ними не поедем, и попросила остановить машину.

«Ну и ладно! Скучные вы! Но дело ваше. Останавливай, Радик!» – сказал парень водителю. Машина затормозила в одном из дворов, и мы спешно её покинули.

– Так… всё, хватит, пожалуй, приключений на сегодня! – сказала Света. – Я вызываю такси. Вернемся домой цивильным способом. Она стала рыться в сумке и, не обнаружив там мобильно телефона, попросила меня ей набрать.

– Да, конечно. Сейчас, подожди. Мне ещё свой тоже найти надо – сказала я, запустив руку в свой рюкзачок. Пошарив по всем карманам, я обалдела: телефона внутри не было.

– Похоже, у нас подрезали мобильники! – в недоумении глядя на подругу, произнесла я.

– Да, похоже на то! Но как это могло произойти? Он же сидел с тобой рядом, и до меня ему было просто не дотянуться. Телефон лежал в сумке, которая была застегнута на молнию, а сверху его прикрывала кофта, которую нужно было отодвинуть, чтобы его достать. Я бы заметила, если бы в моих личных вещах начали рыться!

– Похоже, мы нарвались на профессионалов! Я тоже не заметила никакого подвоха, когда мы ехали. Но он же всю дорогу махал руками у нас перед носами, потом подружка его нас отвлекала на пару с водителем. Ребята, видимо, не впервой всем этим занимаются и изначально нас в машину посадили с расчетом поживиться.

– Невероятно! Да, такой фокус провернуть – это какое же мастерство нужно!

– Ну, мы облегчили ему задачу тоже, конечно, своим нетрезвым состоянием. А ты точно помнишь, что мы забирали телефоны из бара?

– Ну, вроде, да. Это же уже на автомате происходит.

– Можешь воспроизвести в памяти тот момент, когда ты клала телефон в сумку?

– Не-а.

– Вот и я не могу. Давай вернемся в бар и проверим, не оставили ли мы там по пьяни наши мобильники.

– А как мы вернемся? У меня нет налички.

– У меня тоже. Ну, автостопом и вернемся, тут недалеко ведь.

– О, боже!

– Ну, а что ещё делать? Кончено, вряд ли наши телефоны найдутся, но мы всё-таки должны убедиться, что попросту не забыли их в кафе.

– Ладно, давай попробуем.

Выйдя на дорогу, мы, к своему собственному удивлению, довольно быстро застопили машину.

– Мы ищем попутку до «Баррикадной». И человека, который готов нас подвести туда бесплатно, просто за «спасибо», – выдала я водителю.

– Ну ладно, садитесь, мне по пути, – неожиданно быстро согласился шофёр.

По дороге мы рассказали мужчине о наших ночных приключениях. Узнав всю историю от начала и до конца, он по-доброму над нами посмеялся и, доставив прямо ко входу в бар, пожелала нам удачи и распрощался. Вернувшись к нашему столику, мы там ничего не обнаружили и обратились к менеджеру с просьбой узнать, не находили ли официанты наши телефоны. Через десять минут сотрудница заведения вернулась к нам с неутешительным ответом. Она сказала, что проверила запись с камер видеонаблюдения, и заявила, что мы покинули бар, забрав с собой все свои личные вещи. «Ну, что и требовалось доказать», – с досадой произнесла я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное