Читаем Без билета полностью

Конечно, стоять с таким плакатом в людном месте в своем родном городе было некомфортно. Меня могли увидеть какие-нибудь знакомые, и от одной этой мысли мне уже становилось не по себе. «А что, если мимо пройдет человек, который не в курсе последних событий в моей жизни и который ничего не знает о моём путешествии? Тот, кто знал меня как ответственного офисного работника, например?», – изводила я себя мыслью. Но, продолжая рассуждать, я избавлялась от паники: «Возможно два варианта развития событий. Он либо проигнорирует меня, либо подойдет ко мне с вопросами. В первом случае никакой трагедии точно не случится. Всё, что этот человек обо мне подумает, скорее всего, так и останется при нём. А во втором у меня будет шанс заново представить себя этому знакомому, рассказав свою историю. И это, с большей вероятностью, только сблизит меня с ним. Потому что если раньше человек не знал обо мне ничего, но все-таки вспомнил моё лицо и решился пойти на контакт, то, скорее всего, я ему интересна или даже в какой-то мере симпатична. Тогда, в случае нашего общения, его интерес будет удовлетворен, и это, возможно, расположит его поделиться какими-то новостями из собственной жизни. Возможно, я обрету нового друга или приятеля! И это, пожалуй, один из самых вероятных раскладов. Ну, а если реакцией человека будет равнодушие или осуждение, то это тоже может стать для меня интересным опытом. Ведь, в конце концов, благодаря моей уличной акции не только люди смогут узнать меня, но и я смогу узнать их. И что самое важное – я смогу увидеть и проследить свою реакцию на их реакцию, то есть лучше узнать себя. А это уже поистине бесценно. И именно ради этого я и нахожусь здесь сейчас!».

Я решила занять позицию стороннего наблюдателя, как учит буддизм, и постараться не судить тех, кто бросает на меня неодобрительные взгляды, пытаясь дать определение тому, как они меня воспринимают. Путешествие научило меня будто бы разделяться надвое в определенных ситуациях, заставляя чувствовать себя и главным героем всего происходящего, и зрителем одновременно. Это потрясающая способность – на самом деле, я бы даже сказала, своего рода суперсила, овладев которой можно управлять своей реальностью и буквально творить чудеса. Будучи зрителем, я с увлечением следила за развитием сюжета, при этом понимая, что никакая опасность мне не грозит, ведь всё происходит как будто не на самом деле, а где-то там – в телевизоре в моей голове. Будучи же действующим лицом, я тоже ни о чем беспокоилась, представляя себя всего лишь актером, импровизирующем на сцене. Воспринимая жизнь как игру, я всегда была готова совершать действия. А действия – это как раз то, чего и требует от нас жизнь.

Очень скоро мои попытки получить телефон в подарок из пытки превратились в захватывающий квест. Азарт и интерес в очередной раз победи страх. Поначалу проходящие мимо меня люди не обращали на меня особого внимания, спеша по своим делам. Лишь изредка кто-то останавливался и на пару секунд задерживал взгляд на плакате, чтобы прочесть надпись. Затем начались комментарии. Большинство не воспринимали мою идею серьезно, спрашивая: «Это что, шутка такая?», а увидев, как я мотаю головой в ответ, в растерянности добавляли: «Ну, удачи!». Одна женщина, насупившись, сердито произнесла: «Ишь умная нашлась! Здоровая кобыла! Работать бы шла!». К моему собственному удивлению, её реакция меня не задела, можно сказать, я даже рада была такое услышать. Именно подобные фразы в начале пугали меня больше всего, но, как выяснялось, сами по себе они были вовсе не так ужасны, как их ожидание. «Интересно, сколько раз мне за сегодня еще предстоит услышать нечто подобное? – подумала я. – Как бы то ни было, я не сдамся. Я чувствую, как моя сила растет. Да окружи меня хоть толпа критиканов, я все равно продолжу улыбаться и делать свое дело!».

Следующей ко мне подошла цыганка. Она расспросила меня о том, что у меня за идея и, услышав мою историю, с удивлением произнесла: «А что, так можно?». Я развела руками: «Посмотрим».

– Я тут почти каждый день бываю. Не скажу, что место сильно доходное. Я рублей двести-триста обычно тут насобираю и дальше иду, а больше не получается. А ты телефон целый хочешь! Тебе удача нужна! Хотя мне вот она вчера улыбнулась. Какой-то мужик, выходивший из своего джипа, мне целую тысячу протянул. Но такое редкое бывает, так что тебе, скорее всего, тут долго простоять придется.

– Как надоест, уйду. В конце концов, это всего лишь эксперимент.

– Ну да. Смелая ты! Ладно, удачи!

– Ага, и тебе! На, возьми, – сказала я и протянула девушке пятьдесят рублей.

После того, как мы с ней распрощались, возле меня остановился дедушка-узбек. Он расспросил меня о том, что значит мой плакат, и, услышав все подробности моей затеи, выразил своё восхищение.

– Как здорово! Как приятно слышать, что мир не без добрых людей! Очень вдохновляюще! Ты просто молодец, что на такое решилась. Я хочу тебе помочь. Сколько стоит этот телефон, который ты хочешь?

– Тысяч десять примерно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное