Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

Двадцать минут под землёй в ромбовидном вагоне по форме схожим с громадным саркофагом и вот Пикадилли, где никогда не бывает пусто. Прямо на площади подобие фонтана или это статуя? В общем, это что-то из крашеного метала, облепленного людьми, припорошённого остатками ночной жизни из окурков вперемешку с битым стеклом и мятыми жестяными банками, с устойчивым запахом сигаретного дыма и засохшего алкоголя. А чуть дальше, в торце, напротив, простенькое кафе с панорамными окнами. Сквозь пыльные стёкла которого помутневший от усталости взгляд провожает снующих людей утренним лондонским утром пятницы. И вот приметив нужный силуэт, человек цепляется взглядом, одним лишь взглядом без поворота, даже мимика на его лице застыла в молчаливом безразличии. Только взгляд, один лишь цепкий взгляд словно моряцкий багор, ухвативший добычу, уцепившись, тянется следом. Ощущения сродни тому, что тебя засекли датчиком движения и вот-вот вспухнут лучи красного лазера, а сирена взревёт оглушительным рёвом. Цепкий взгляд, подёрнутый выцветшими бровями на хмуром лице некогда холенной физиономии красивого молодого человека, жившего по принципу: «всё будет, как я хочу, жизнь мне должна» следят за мной.

И вот скрипучая дверь брякнула пресловутым звоном, пошарпанная стойка. Внутри кафе пахнет жареной колбасой, специями и кофе.

— Hello. — Обмениваемся улыбками с официанткой лет двадцати пяти, может, чуть старше, блондинка пшеничного оттенка, чуть розоватая кожа, голубые глаза. — Thanks, I am having a meeting here!

— How are you? — Почти шепчут серые губы.

— Fine, thanks. — Зарокотала артиллерия стандартных фраз, присаживаюсь и вот сразу, как поступают в кафе типажа «побыстрей бы ты поел и ушёл».

— Здравствуйте, меню. — Воркует над моей головой всё та же блондинка.

— Спасибо.

— Кофе? — Не унимается девушка.

— Нет, спасибо. — Но она с абсолютно обнулённым видом взирает на мои губы. — Thanks, but I want see.

— Oh, yes, I see.

— Полька. — Кивает он в сторону официантки, — Ни черта не понимающая, но зачем-то говорит по-русски.

— Здравствуйте, спасибо, вдруг принесут больше чаевых. — Иронизирую в сторону ничем не повинной девушки.

Собеседник ухмыляется.

Мы никогда с ним не здороваемся, не пожимаем друг другу руки, игнорируя все условности. Неважно, где и когда была последняя встреча. Могли пройти дни, недели, месяцы, но мы общаемся, словно расстались пять минут назад. Одно из правил тех людей, у которых есть собственные правила, соблюдать эти правила при любых обстоятельствах. Да, у нас масса общего: время, обстоятельства, события. Всего хватает, чтобы мы могли понимать друг друга интуитивно. Возможно, нам только так, кажется, но эту иллюзию мы поддерживаем друг для друга.

Этот человек с серыми губами и хмурым взглядом, хрупкий проводник, в туда, где осталась другая жизнь, такая обыденная, стандартная, что даже шаблонная, но такая тёплая и уютная.

Жизнь, в которой работаешь на не очень любимой работе, зарабатываешь меньше, чем тратишь, а тратишь на покупки не очень нужных и совсем ненужных вещей, но всё же тратишь, складируешь и хранишь, это как артефакты прожитых дней.

«А это я покупал там».

«А это покупал тогда».

«А это? А вот зачем я это купил?».

Подобное было и со мной, но настолько давно, что это кажется фрагментом жизни кого-то другого, но не меня.

С ним же мы знакомы столько времени и прошли через такое количество событий, что легко можем понимать, что произойдёт в следующую секунду по одной лишь мимике друг друга. Вот, он делает глоток, морщит нос, сдвигает брови, сейчас он скажет: «дрянной кофе», но, спросит, что-нибудь закажешь?

— Кофе дрянной. Что будешь? — Он будто прожёвывает напиток на вкус. — Здесь неплохой национальный завтрак хотя и для туристов.

Пожимаю плечами, и он заказывает два завтрака, два кофе с дополнительной порцией эспрессо каждому.

Мы в центре самого многонаселённого города Европы, сидим за оцинкованным столом и такие же стулья, обитые второсортным кожзаменителем, заказав завтрак за 7 фунтов.

Молча едим, неторопливо пережёвывая жареные помидоры и фасоль, терзая глазунью ножом, всматриваясь перспективу улицы, разглядывая пробку из красных двухэтажных автобусов и обступивших их чёрных кебов, словно муравьи напали на красных бегемотов.

— Я квартиру снял. — Мой собеседник взглядом обводит стёкла по контуру, затем и вовсе вглядывается в даль улицы. — Нужно чтобы ты подписал договор!

— На чей паспорт договор?

— На его! — Обрывает мою фразу хоть и приглушённым, но резким тоном.

— Считаешь, это не рискованно? — Прижимаю пузатую кружку к губам, сдерживая нарастающее раздражение.

— Нет, нормально. — Он аккуратно подбирает слова. — Никто проверять не будет же. Не думаю, что здесь кто-нибудь знает. — Отрывком фразы добавляет, — его.

Снова молчим, хмурое утро слегка рассеивается. Над крышами виднеется золотистая полоска тёплого весеннего дня.

— Где живёшь? — Спрашивает он, также монотонно.

— В Гринвич.

— Не знаю где это. — Равнодушно пожимает плечами.