Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

Для полной картины, мини-досье. Этот, Болтай с бородавками, имеет такой шлейф, что только лишь пара фрагментов может послужить фрагментом, из-за которого пуля прилетит ему в висок. А нет ничего более устрашающего, чем столь сильно запятнанная репутация.

«Он глуп и очень труслив, но очень обидчив и любит лесть, тебе будет несложно управлять им. К тому же шлейф его дел тянуться ещё из Москвы, естественно, всех русских он уже заочно боится».

Шалтая зовут Виктор, главное — не перепутать. Там ещё два других. С одним будет полегче, он приверженец мужской симпатии некий Олег, а вот третий персонаж скользкий и имя крепкое Родион.

Спустя час походкой хромого лиса по минному полю крадётся мой соглядатай. Медленно оглядывается, словно принюхивается. Расплывается в улыбке лысой отполированной до блеска головой.

— Как вам Австрия? Вена? — Садится на плетёный стул, теребит салфетку.

— Я не первый раз здесь. — Декларирую отрепетированную легенду. Вспоминаю наветы Макса: льсти, и восхищался, дай ему быть кем-то. Побольше удивляйся, наслаждайся красотой архитектуры, ты личность творческая. Что ж, восхищённо озираюсь. — Чудесный город, но небольшой. Какая здесь численность?

— Почти два миллиона человек.

— Значительно. Я думал меньше. Приятное кафе. В центре Лондона таких не осталось.

— Вы давно живете в Лондоне?

— Достаточно, для того чтобы чтить королеву как родную мать. — А вот этот вопрос мы не продумали.

— У вас абсолютно нет акцента.

— Если расти среди русских хоть в Дубай, акцент будет незначительным.

— Мы русские сильны.

— А вы здесь родились? — Включаю режим «дебил».

— Нет, я живу… — Он осёкся. Чёрт. — Вообще, живу в Кёльне, а здесь вот проект.

— Кёльн, да вы что? Прекрасный город. Был там недолго, очень люблю Кёльн. — Вспомнить бы хоть… — Я почти не выходи́л из Галереи.

— Да, да. Там лучшая галерея. Германия волшебная страна. — Чувак, ну ты же не дурак, давай уже комплименты внешности, вопросы о кинематографе и бравада о порнушке.

— Ну, Австрия почти как Германия или отличается? — Странно, но он прямо как зомбированный фанат Германии завёл тираду об отличие двух стран почти на час. Стол уже оброс заказами, отмечаю, что мужик он щедрый. Имя, имя, как же его имя?

— Вы очень щедры, но не нужно ничего заказывать. Я более чем сыт, а вы ничего не едите.

— Ах да. — Он осматривает стол, хватает эклер и запивает остывшим кофе.

— Но меня никогда так радушно ещё не встречали, чувствую себя просто звездой. — Он расплылся, сморщив кожу на голове словно шарпей, да ещё и приоткрыл рот чтобы ответить, а я вижу нити крема в его рту от нёба до языка. Меня сейчас может и стошнить. Затыка́ю ему пасть, вопросами. — Мы будем располагаться в Вене? Или…

— В Вене, в центре города, с отдельной парадной. — Говорит он, перемешивая во рту остатки эклера с кофе.

— В центре? Это же очень дорого? Но, я приятно удивлён, не скрываю, это шикарно. Даже представить себе не мог. Одним словом, серьёзный подход. — Имитирую улыбку, но я действительно удивлён «на фига вся эта мишура с центром».

Макс был абсолютно прав. Мужик, падкий на лесть, очень любит восторженные фразы, улыбки и самое главное, молчаливое и податливое подержание разговора. Это, когда качаешь головой как ароматизатор в машине. Иногда удивляешься, покачивая головой, подёргиваешь плечами, то есть всё общение невербальное. Вставить можешь два-три слова, но очень опять же восторженные.

— Но как же они будут жить, не выходя? А быт?

— Всё будет на высшем уровне, — откидывается он на спинку кресла. — Завтраки, ланчи и вечерние бранчи из хороших ресторанов. Химчистка по звонку, клининг постоянно, всё включено, да ещё и секс им включён. — Он, упиваясь своими словами, а на последней фразе засмеялся звуком брачного призыва ишака.

— Не, жизнь, а рай. — Он даже не понимает иронии.

Для себя отмечаю, один персонаж решён. Ещё два.

— Тебе выделили отдельную комнату на втором этаже.

А вот это в мои планы не входило.

Не сразу совладал с эмоцией. Нарушив баланс доверия. Я правда был выбит из равновесия. Мне придётся жить среди всей этой вакханалии. А что это будут за люди? Не уверен, что это вполне будет уместно. Чёрт, чёрт, чёрт!

— Да, конечно. — Киваю, да я даже улыбку выдавить не могу. — То есть помещение двухэтажное?

Может мне предложить им, что я буду сам себе снимать жильё? Так, не паникуем и не торопимся.

— Да, да. Там был небольшой семейный ресторан. Дом нежилой, это министерский архив. Мы оформим здание как хостел. Всё схвачено.

И я в том числе. Мы не предусмотрели того, что меня могу запереть внутри этой вакханалии. Как же…

— А почему Стен? — Любопытный тип оказался, этот Шалтай.

— Потому что… Степан. Ну, так имя претерпело изменения в Англии, когда мы переехали.

— Но диплом, — он порылся в папке, почти следовательского типажа. — Там же…

— Мы же выехали из России ещё до распада союза сначала в Польшу, затем уже в Соединённое королевство. Родители перестраховались. Все изменили имя, фамилию, но внутренние привычки остались. Отец из Игоря стал Питером, мать Эльзой. Очень боялись.

Как же мы поторопились.