Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

— Ясно. — И он наградил меня странным взглядом.

— Стен, это для своих.

— А ну, хорошо. — У него даже на лице написано, что дебил, но не нужно недооценивать. Тот ещё тип, это Шалтай — Болтай, мать его, яйцо куриное.

Макс охарактеризовал Шалтая несколькими короткими эпитетами: «Трусливый, напыщенный и глупый, настолько что выглядит высокомерным, хвали его, и он будет преданней бульдога. А ещё он уже боится тебя, заочно». Боится меня заочно. Боится меня…

— Только, — вот когда фраза начинается с этого то, не жди ничего хорошего. — Студия ещё не готова, мы только. Ну, только начали. Но второй этаж уже красят.

— Я уже забронировал отель. Всё хорошо. Хоть увижу город. — Внутри меня взрывались фейерверки счастья.

— А где? Может, отвезу?

— Здесь недалеко судя по карте. Больше будем по переулкам колесить, я дойду.

— Ну, славненько. Хочешь увидеть студия сегодня. У меня ключи есть. Строители, наверное, уже там.

— Да, конечно. — И почему всех так тянет вечно на стройку, я бы и вовсе не появлялся в таких местах, пока все работы не завершатся.

— Только закажем кофе, мой совсем остыл. Ты, как?

Благодарно киваю, выпиваю третий кофе за утро, в висках уже стучит. Даже румын в Лондоне не варил такого крепкого кофе. Итальянский ристретто, просто вода.

Вена, а машина Вольво. Не патриотично.

— Вольво? Одна из самых надёжных машин и дорогих машин в своём классе. Очень ценю, эту марку.

— Да, я только Вольво беру, где бы ни жил. Только Вольво, лучше, нет ничего. Самая лучшая машина.

Что ещё? Парфюм? Мне кажется, но от него пахнет то ли кондиционером для белья или стиральным порошком. Обувь, обувь, нужно посмотреть его обувь.

Оказалось, прямо дедовские тапки. Даже зацепиться не за что.

Студия оказалась действительно близко к центру, ну, по крайней мере, от станции CAT до этого места на машине с учётом светофора мы проехали менее пятнадцати минут.

«Первый вход, недовольный выдох»

Трудно оценивать высоту здания, когда вокруг всё одной высоты. Вход был притягательным, уютным по-домашнему. Когда-то это был, наверное, флигель, а теперь здание зажато между двумя кучерявыми домами в стиле ампир. Вот вам местная эклектика, как сказал бы любой гид. Сверху флигель приплюснуло плоское здание, словно упавшая бетонная коробка с окнами. Получается всё, что осталось от здания, это фронтальная стена, высокая дверь, два окна с прутьями — решётками, плотно закрытыми изнутри.

Белая дверь с золотым натёртым до блеска кольцом тяжело скрипнула, приоткрывшись вовнутрь. Высокий бордюр и за ним две ступени вверх. Квадратный холл метров так двадцать и не более. Окна рядом с дверью плотно закрыты деревянными створками, на правой стене, так вообще что-то типа готики с жёлто-красными стёклами. Холл пуст, белые стены, белый потолок, светло-серый пол и только в конце невысокая тёмная дверь. Быстро сквозь тяжёлый пыльный воздух преодолеваем холл под отзвук шагов, скрип двери и за дверью несколько ступеней вверх, гранитной плиткой выложен ромбовидный рисунок, на полу длинного коридора. Взгляд скользит по жутко зелёно-жёлтым стенам. В само́й середине коридора хлипкая дверь прячет серо-зелёные крашеные стены душевой, в углу притаился унитаз. Всё это удручает и удушает, отдаёт подсобным помещением вахтовых строителей. Моя первая лондонская квартира в сравнении с этим, просто комфортабельный люкс.

Оканчивается длиннющий коридор снова дверью. Стеклянная дверь ведёт на открытую каменную площадку. Круглый стол, несколько стульев в углу два ящика с землёй, подобие клумб. Вся площадка замкнута бетонными стенами высотой метра так три и аккуратными узкими бордюрами с травой вдоль стен. Первая ассоциация — место для прогулок в тюрьме.

— Так вот, что скрывают эти однотипные здания пастельного цвета с белой лепниной. — Выронил фразу вслух. — Никогда не подумал бы что внутри этих домов маленькая уютная терраса с цветами, узкими газонами, и помещения для порностудии. — Исправляю сказанное.

— Правда, чудесно? Особенно то, что никаких соседей. Посмотри. — Он указал на окна двух зданий, образовывающих левый угол. — Это вот архив.

— И там, никого не бывает?

— Их окна выходят на улицу. А эти наглухо заставлены стеллажами. Мы уточняли.

Киваю, осматриваю.

Две стены образуют здания, ещё одна, это глухая бетонная стена с удручающей высотой. Стена уводит за угол. А там плотно заколоченные ворота на вид деревянные, но, возможно, обшиты рейками. Слева к ним примостилась ветхая деревянная сараюшка.

Надеюсь, это не туалет. Но опасений не высказываю, молчу.

— Здесь прачечная.

И от этого становится ещё хуже. Страшно, что внутри этого обломка архитектуры, что был когда-то семейным рестораном. Возвращаемся в здание, осмотрев прогулочную зону заключённых и сарай — прачечную.