Без чувств, без эмоций, выжить (СИ)

— Ты сейчас проговорил столько устрашающих прилагательных, но, по сути, не сказал ровным счётом ничего. — Я отложил приборы.

— Там замешаны очень крупные деньги. Счета уходят к тем источникам, что само упоминание уже обдаёт холодом по спине. Ты даже не представляешь…

Я ухмыльнулся.

Он промолчал.

— Макс, пока он жив, ни ты, ни я, жить нормально не сможем. Либо он, либо мы. Мне надоело это противостояние, но…

Официант сменил бокалы и принёс кофе.

— Там всё сложно. — Он опять принялся за свои страшилки. — Помимо офшоров, на которых он сидит, там что-то ещё.

— Что ещё? — Делаю глоток. Как же это всё схоже с тем, что было два, три, пять лет назад. Мы только и общались друг другом почти лишь на повышенных тонах, хотя когда-то были очень дружны. «Макс, что же с нами стало» — мелькнула мысль, но ушла бесследно из-за продолжения его бравады.

— Он зачем-то ещё вложил, деньги в порностудию. — Прервал мою рефлексию собеседник.

— Во что?

— Да, порностудия. Очень всё странно. Там слабенький продюсерский центр. Собственно, они убыточные, больше торгуют славянками на европейском рынке, под прикрытием порноиндустрии, там просто с порно проще, чем в России.

— В Европе вообще со всем проще, чем в России.

— Я так и не могу выяснить зачем ему вся эта затея. Офшоры не прикроет, денег не принесёт, секс? Да, там профиль вроде не тот. Всё обычное.

— Может, хочет поиграть в инвестора? Эдакий мужчинка — бизнесмен, потешить самолюбие. Это в его духе.

— Ты же его знаешь, он бы оторвался по полной. Это бы было явно гей порно, да ещё и сам бы туда влез. Ну, и не только снимал, а то и в кадр бы влез. Ну, или засунул, ну ты сам понимаешь что.

Мы оба рассмеялись.

— Ты не можешь сказать слово: «член»?

— Член. — Сказал он так громко, что несколько человек обернулись на нас. Вот, ведь как легко вычислить русских в толпе. Скажи слово «член».

— Макс, а это может быть, как ты говоришь торговля славянками? Ну, то, чем занимались они до него. Только специально для кого-то?

— Думал, но они, наоборот, с этим завязали и уходят только в съёмки порно. — Он сделал глоток кофе поморщившись. — Вот-вот уже запустят.

— Когда?

— Через месяц уже старт.

— То есть если входить, то сейчас?

Макс посмотрел мне прямо в глаза и молчал, положил руку поверх моей, и это не смутило даже подошедшего официанта.

— Макс, Макс? — Я не мог уснуть ночью, всё думаю о сказанном. — Макс. — Мне удалось его разбудить. Было видно в темноте лишь очертания его лица.

— Ну, что?

— Я должен попробовать. Нужно влезть в эти съёмки.

— Давай об этом завтра.

— Макс.

В итоге мы ещё час барахтались, пинаясь и лупили друг друга подушками, пока он не скрутил меня и стихнув захрапел в ухо. Оставалось лежать, смотреть в темноту и думать.

Спустя три дня мы едем в Хитроу. Понимаю, что прощаюсь с этим городом надолго, возможно, навсегда, я очень полюбил его. Величавый Лондон. Не хочу ни метро, ни экспресс, едем на чёрном кебе. Макс не может водить машину по правостороннему движению, ему всё время хочется завернуть направо, когда нужно налево.

Вот он и сидит с поникшим видом, а я глазами обнимаю Лондон, серый камень его центра, контрасты районов, двухэтажные дома пригорода. Скоро город начнёт меняться, постепенно зеленеть, расцветая летним благородством, но уже без меня. В аэропорту мы, то молчали, то говорили все подряд, показывая друг другу открытки, брелоки, кепки и прочую сувенирную ерунду.

А вот и зона контроля.

Нужно прощаться.

— Гуд бай Макс.

— Прощай Стен. — Обнимает крепко, так что пережимает рёбра. — Береги там себя. Пожалуйста, Стен.

— Хорошо. Ну, прощай.

Я ухожу на контроль.

Так и расстались.

Я не оглядывался.

Надеюсь, он не провожал меня взглядом в спину, хотя понимаю, что он всё же делал это и стоял до последнего.

Час в зоне вылета, два в небе, и Швейхат. Аэропорт, где чаще остальных теряются вещи. На Кет доехав до центра, вырываюсь на солнце, десять часов утра, в наушниках ATB со звучным названием Ecstasy. Последние три дня мы только и делали, что оттачивали легенду, он детально описывал тех людей, через которых мне удастся вой в эту историю.

Новая студия, требуется исполнительный директор. За два дня мне сделали какой-то условный диплом окончания режиссёрской школы в Лондоне. Практически соткали резюме от ведущих студий, как за три года вырос от ассистента до директора площадки.

Пока жду ключевой встречи, инспектирую местные переулки. Даже забрёл в торговый центр. Вена — самая бюджетная столица для шопинга, так гласят все путеводители. К слову, я уже в четвёртый раз за год сменил свой стиль полностью. Сейчас на мне ботинки из тонкой замши, брюки без стрелок, мятая майка размера так на два больше нужного и приталенный пиджак. Так вот и встречаю новую жизнь. Страшно? Нет… Предохранители чувства самосохранения перегорели.

Макс встречался с этим типом несколько раз за последний месяц, прозвище очень характе́рное «Шалтай».

— Ты поймёшь, когда увидишь его. Он прямо и есть Шалтай-болтай, только с бородавками.