Без чувств (СИ)

Крупицы вежливости вызывают улыбку. Я мотаю головой, категорически отказываясь. Вино бы не помешало, но я хочу чувствовать каждую совместную секунду, будучи абсолютно трезвой.

— Медики обработали твои раны? — спрашиваю ровным тоном. — Выглядят, честно говоря, не очень.

Авдеев продолжает блуждать по мне взглядом, таким же тяжелым, как и у отца, но гораздо приятнее и более располагающе. Царапает глазами по оголённым плечам, шее и лицу. Верю, что мне не мерещится, — я вписываюсь. И он меня хочет.

— Не было времени — я торопился на вечер. Заштопали и отправили. А ты?.. Планируешь побыть моей личной медсестрой?

Тон шутливый. Намёк понятен. И я могла бы смело подыграть, но только сильнее заливаюсь густым румянцем.

— Да, давай. Я общалась с Ариной — у неё бывший парень боец ММА. Чтобы травмы заживали быстрее, она написала мне короткую инструкцию с применением таблеток и мазей. Я могу обработать, если ты не против.

Не дожидаясь согласия, подхожу к тумбе и подхватываю бумажный пакет. Несмотря на то, что мы оба прекрасно знаем, чем закончится эта ночь, — хочется как можно дольше делать вид, что нет. Это успокаивает. Позволяет свыкнуться. Дарит ощущение того, что между нами нечто большее, чем разовый секс.

Ратмир располагается в кресле и, откинув голову на спинку, из полуопущенных ресниц наблюдает, как я суечусь, а затем двигаюсь ему навстречу.

Каждый последующий шаг даётся с трудом. К ногам будто привязали тяжелые многотонные гири.

Я вздрагиваю, когда неожиданно включается телевизор. Звук становится громче. Мир возвращает взгляд к моему лицу и вскидывает подбородок. Смотрит выжидательно, отстукивает пальцами по подлокотникам, исполняя роль пациента и дёргая вверх уголками губ.

Неужели он подумал, что лекарства — это просто повод?..

Я встаю между широко разведённых ног и упираюсь коленями в кожаную обшивку кресла.

Беру ватный диск. Щедро поливаю его антисептиком. Наклоняюсь. И всё. Эмоции сбоят, сердце выбивает рёбра, а пульс колотится где-то в ушах. Сконцентрироваться получается с трудом, потому что нельзя быть таким красивым и неприступным. Мне сложно.

Бровь нехило рассечена и кое-как зашита на скорую руку. Рядом виднеются старые белесые рубцы. Много разных. И мелкие, и не очень. Не парень, а беда. Но отчего-то кажется, что в этот раз ему досталось больше, чем всегда.

— Не печёт?

Я вдыхаю не на полную грудь. Плавлюсь от близости и запаха.

— Нет, приятно. Продолжай.

Если честно, я была бы благодарна, если бы Мир закрыл глаза, но этого не происходит. Он пялится. Дышит размеренно и спокойно. Хочется зарядиться от него дозой такого же пофигизма, но тщетно.

Вытираю следы запекшейся крови, меняю диск. Губа лопнула, на виске багровеет синяк. Я не вовремя думаю о том, что Ратмиру, должно быть, будет сложно целоваться, но, возможно, он просто трахнет и отправит меня домой.

Закончив с обработкой, ставлю спрей на деревянную поверхность тумбы.

Телевизор моргает. Я случайно задеваю коленом колено Мира. От соприкосновения с мужской волосатой ногой пробивает разрядом.

Сглатываю. Максимально невозмутимо достаю из пакета мазь. Она на натуральной основе. Стоит три копейки, но Арина клялась, что от неё отличный эффект уже на следующий день после применения.

— Что это? — интересуется Ратмир, подозрительно сощурившись.

Пахнет на всю комнату. Не могу сказать, что отвратительно, но довольно специфично.

— В составе экстракт арники и каштана, а ещё масло вербы и ши. Натуральный продукт.

Авдеев кривит лицо и отрывает лопатки от кресла.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Если у тебя нет аллергии на какой-либо ингредиент из состава, то вполне отличная.

Забрав у меня баночку, Мир накрывает её крышкой.

— Раны на мне и без того заживают, как на собаке, — произносит твёрдым и непоколебимым голосом. Не улыбаясь, со всей серьёзностью добавляет: — Не хочу перебивать твой запах.

Я удивлённо вскидываю брови и опускаю руки вдоль туловища. В голове шумит. Всплывает одна только мысль — начинается.

— Иди ко мне, Даш, — похлопывает по колену Ратмир. — Может, уже перестанем делать вид, что ты только ради этого сюда приехала?

Подойдя к креслу плотнее, завороженно наблюдаю, как крупные ладони ложатся на мою талию и едут по шёлку ниже.

В груди ноет. Звуки телевизора становятся почти неразличимыми.

Мир поднимает подол платья, оглаживая ноги и бёдра. Задирает его до самой талии. Давит пальцами на кожу. И только теперь я замечаю, как выдержанные эмоции дают сбой и пробивают нерушимую браваду.

Грудная клетка глубоко и часто вздымается, взгляд затуманен, а губы слегка приоткрыты.

Ими же он и прижимается к подрагивающему животу, впиваясь в бёдра и подаваясь ближе.

Возбуждение топит с головой. Волоски на коже встают дыбом. Я неловко опускаю руки на широкие плечи и мерно покачиваюсь.

— Боже…

Мир проходится поцелуями по пупку, накрывает губами лобок. Плывёт ниже. Я дрожу. Греет горячим дыханием чувствительные зоны, обильно смачивая слюной треугольник белья и вызывая перед глазами красочные блики.

Меня взрывает от ощущений. Это так пошло и хорошо, что бельё становится влажным не только от слюны.