Без чувств (СИ)

Яркие неоновые огни слепят в глаза, вызывая слезоточивость. Музыка отчётливо врезается в барабанные перепонки, а роскошный интерьер заставляет ещё раз окинуть себя придирчивым взглядом в отражении многочисленных зеркал в заведении.

На танцполе забито. У пульта диджея пляшут полуобнаженные танцовщицы в серебристых стрингах и с наклейками на сосках.

Я ловлю быстрый взгляд Мира на них и резко хмурюсь.

— Не ревнуй, Даш, — с обворожительной улыбкой притягивает меня к себе. — Это фон. Мне никто, кроме тебя, не нужен.

На поясницу опускается теплая ладонь. Под легкую вибрацию за грудной клеткой поднимаюсь на второй этаж и сразу же натыкаюсь на шумную компанию друзей.

Я многих знаю не просто в лицо, а и поименно, потому что у меня был период неразделенной любви, когда я отслеживала социальные сети всех, кто окружал Ратмира, чтобы хоть одним глазком понять, как и чем он живёт.

Это было так глупо и по-детски!

Кто бы мог подумать, что вскоре Ратмир Авдеев станет моим парнем, у нас завяжутся серьезные отношения и возникнут искренние взаимные чувства.

Мы будем жить вместе, любить и делать друг друга счастливыми несмотря на все трудности. Я и мечтать о таком не могла, не то, чтобы проживать наяву.

Именинник выходит из-за стола, встречая нас. Пожимает руку Миру, дружелюбно приветствует меня и никоим образом не показывает то, насколько удивлён.

Да, это я. Подружка младшей сестры.

Не спрашивайте, как так вышло.

Остальные тоже ведут себя сдержанно и деликатно. Двигаются, освобождая два места рядом. Предлагают алкоголь и закуски. И только взгляд Ани Богомоловой на противоположной стороне стола врезается в меня, будто сверло — сразу резко и насквозь.

Ожидаемо, наверное, но хочется поежиться. До меня у Ратмира была активная сексуальная жизнь и море девушек. С этим нужно как-то смириться.

Я справлюсь.

Ратмир открыто представляет меня друзьям, отодвигает стул и помогает сесть, после чего занимает свободное место по левую сторону. Казалось бы, можно успокоиться и отдышаться, но отчего-то не получается.

— Мир, как себя чувствует Ольга Игоревна? — взволнованно спрашивает Илья Ракитянский, наполняя бокалы виски. — Слышал, она попала в больницу?

Гул за столом стихает.

— Уже лучше, Илюх, — кивает Ратмир.

— Если нужна любая помощь — не молчи, обращайся.

Я знаю, что мать Ильи — врач-реабилитолог, поэтому предложение дельное, но всё равно звучит напряженно.

— Обязательно, спасибо.

Найдя руку Мира под столом, глажу тыльную сторону ладони, а затем сплетаю наши пальцы.

Мы приехали сюда, чтобы отвлечься от плохих новостей. Ситуация контролирована, углубляться не стоит хотя бы пару-тройку часов.

Мне в этом плане гораздо легче. С матерью почти нет контакта. Она вполне здорова и не нервничает. Не давит, не выплескивает на меня недовольство. Спокойно выжидает, пока Олег Вячеславович поставит супругу на ноги и вернется к прежнему графику встреч.

Дальнейшая часть вечера проходит в благоприятной обстановке. Я пью игристое вино и смеюсь с шуток парней. Чувствую себя важной и взрослой среди будущих выпускников вуза, которые со дня на день защитят дипломы и совершенно точно отправятся в другую интересную жизнь.

Андрей Дорофеев переезжает в Штаты.

Илья Ракитянский метит в министерство иностранных дел.

Глеб Ткаченко — в крупную международную организацию.

Что будет с Ратмиром Авдеевым, если он откажется от предложения отца — я не знаю, но верю, что что-то хорошее, и точно не хуже. Он умный, перспективный и пробивной. Без работы точно не останется.

Напряжение покидает тело с каждым новым глотком вина. Ко мне относятся как к равной, если не считать обобщенную группку Ани, которую она образовала ровно с нашим приходом.

Я стараюсь не смотреть в ту сторону.

Парни на своей волне. Перекрикивают друг друга, активно дискутируют. Мир зажигается, подобно спичке, и лениво затягивается кальянным дымом.

Это хороший знак.

— Я отойду в дамскую комнату, — шепчу ему на ухо.

Спускаюсь на первый этаж, жмурясь от разноцветных огней. Чтобы сократить путь, протискиваюсь через танцпол и получаю несколько предложений задержаться и вместе зажечь.

Справившись в уборной, поправляю платье, нижнее белье и бретельки. Выхожу из кабинки и направляюсь к умывальнику, но немного стопорюсь, когда вижу у соседнего свободного — Аню.

Девушка не планирует уходить, увлечённо припудривая светлую фарфоровую кожу. Держится ровно и уверено, чего не скажешь обо мне.

Я не хочу конфликтов и предпочитаю решать вопросы мирно, но пока не знаю, захочет ли этого Богомолова.

Открываю воду, намыливаю руки пеной. Некоторое время смотрю на слив, а затем не выдерживаю неловкого молчания и вскидываю взгляд.

Бесспорно, Аня красивая и утонченная, как кукла. Под нижней губой аккуратная родинка, а темные глазища такие притягательные, будто колдовские.

— Я сделала тебе что-то плохое? — тихо спрашиваю.

Девушка усмехается, пряча косметику в сумочку.

— Просто рассматриваю. Нельзя?

Запрет едва не вырывается из моего рта, но, к счастью, я вовремя прикусываю язык.