Без чувств (СИ)

— Глупо всё получилось, — продолжает, щёлкая зажигалкой и, очевидно, затягиваясь дымом. — Мы с Ксенией вышли из квартиры, а тут она… Глаза по пять копеек… Вспыхнула, кинулась с упрёками и обвинениями, плача и ударяя кулаками по груди... Кое-как успокоил… Правда, пока я вернулся в квартиру за водой — быстро удрала прочь. Думал к тебе, но, похоже, что нет.

Меня трясёт так сильно, что зуб на зуб не попадает!

— Не ко мне. Я тоже получила свою порцию претензий.

Но разве Авдеева-старшего это волнует?

Он пропадает, не слыша последнюю фразу, а через долю секунды обреченно вздыхает в динамик.

— Похоже, Яна поехала к матери. Теперь Ольга звонит.

И, не прощаясь, завершает вызов.

Я возвращаюсь в квартиру, стараясь держать невозмутимое лицо, но стоит только Ратмиру пытливо посмотреть на меня, как напускная бравада рушится.

— Иди ко мне, — мягко просит. — Иди. Что он тебе сказал?

Мир отъезжает от письменного стола и усаживает меня себе на колени, как маленькую.

Голос тихий, серьезный. Наверное, ни от кого и никогда я не получала столько понимания и поддержки. И ни с кем не чувствовала себя столь нужной. Действительно нужной. Будто без меня будет трудно дышать и жить.

— Что дальше, Ратмир?

Уткнувшись лицом в мужское плечо, немного успокаиваюсь.

— Для нас всё останется прежним. Потрясет немного, но в целом терпимо. С учёбой что-то решим.

Я размышляла о том, чтобы перевестись в другой вуз — не такой дорогой и престижный, но на большее пока не осмелилась, потому что до последнего надеюсь, что потери будут мизерными.

Странно, да?

— А для других? Что будет с ними?

С Яной. Ольгой Игоревной. Олегом Вячеславовичем. Моей мамой. Не могу об этом не думать.

— Ничего неожиданного.

Ответ не внушает доверия. Уверена, для моей мамы всё закончится весьма плачевно. Что закономерно, наверное...

— Ты знал, что однажды всё посыплется?

— Даш…

Окликает как-то аккуратно и заботливо. Гладит бедро, целует висок. Дарит пусть и не абсолютное, но ощущение правильности в сделанном выборе.

Мир выбрал меня. А я его. Так и должно было быть.

— Предполагал, — продолжает дальше. — Знаешь такую пословицу: если секрет знают больше, чем двое, это уже не секрет?

Киваю, вдыхая родной запах. Прижимаюсь к шее губами. Разве можно быть настолько замечательным? Самым-самым?

Мир презирает отца за обман, видит ошибки и никогда не поступит так же. В этом плане мне с ним очень и очень повезло.

— По возможности выдохни. Ты никак не можешь повлиять на ситуацию.

— Не могу.

— Тогда смысл изводить себя? — вздёргивает плечами. — Через месяц-другой проблема сойдет на нет. Все остынут и забудут, в том числе и Янка — капризная папина дочь.

Я не уверена, что Ратмир и сам верит в то, что говорит, но отчаянно ловлю каждое его слово и даже улыбаюсь краешками губ.

Невероятно хорошо, что мы есть друг у друга. Иначе бы я не знаю, как пережила этот сложный день.

До вечера нам удается не возвращаться к теме и заниматься своими делами.

Мы даже выходим на прогулку несмотря на состояние Мира.

Берём напрокат электросамокаты, гоняем по парку. Позже заглядываем в супермаркет, где покупаем всё необходимое.

По плану приготовление совместного ужина, лечение, обработка швов и прием антибиотиков. Я тщательно слежу за графиком.

Вымыв руки, занимаюсь салатом, пока на гриле запекается рыба.

— Даш, дашь?..

Мир играет бровями, переодеваясь в домашнюю одежду и сверкая обнаженным торсом. Манит к себе. На стресс все реагируют по-разному. У кого-то падает уровень либидо, а у кого-то наоборот.

— Нет, не проси, — смеюсь в ответ.

— Я готов даже из жалости... На полшишечки...

Телефонный звонок перерывает непринужденную болтовню и заставляет сердце застучать в два раза чаще несмотря на то, что мобильный — не мой.

Ратмир смотрит на экран и шумно выдыхает.

Между бровей появляется глубокая складка, улыбка растворяется, как и хорошее настроение.

— Я отойду, — предупреждает меня.

Балконная дверь хлопает. Я беру нож и наблюдаю, как подрагивают руки.

Началось.

Надо было позвонить матери и спросить: «Как дела?», но я так и не нашла в себе сил для этого. Впрочем, она тоже не захотела или не смогла.

Проходит две минуты. Пять. Десять.

Рыба доходит до уровня готовности.

Я беру большие тарелки и украшаю блюдо веточками укропа и дольками лимона. Получается красиво, но к горлу подкатывает тошнота.

На пятнадцатой минуте Мир возвращается в комнату, и мой взгляд впивается в его лицо, ища в глазах или мимике признаки катастрофы.

— Даже закурить захотелось, — озадаченно произносит, упираясь ладонями в спинку кресла.

Я выключаю гриль, снимаю фартук и подхожу ближе, чтобы не пропустить ни единого слова информации.

— Отец знает о нас. Мать знает о любовнице отца. Янка впервые услышала и о том, и о другом. Дома невъебенный переполох, — качает головой Мир. — Я проедусь туда ненадолго...

Мои пальцы автоматически цепляются в мужские запястья, что абсолютно бессмысленно.

Так или иначе придется решить некоторые вопросы. И лучше бы рано, чем поздно.

Глава 49

***

Ратмир появляется дома глубокой ночью — взвинченный, молчаливый и до невозможности серьезный.