Без дна

— Со всеми этими ужасными историями вы и крошки в рот не положили, — сказала госпожа Каре, — возьмите еще немного салата, господин Дез Эрми.

— Нет, спасибо, сейчас самое время откупорить к сыру вино.

И он снял колпачок с горлышка одной из бутылок, принесенных Дюрталем.

— Какое превосходное вино! — радостно причмокнув, воскликнул звонарь.

— Это шинонское, очень недурное винцо. Я обнаружил его в кабачке на набережной, — сказал Дюрталь и после некоторого молчания вернулся к интересующей его теме: — Вижу, что традиция кошмарных преступлений не прерывалась со времен Жиля де Рэ. Во все века находились падшие священники, которые осмеливались совершать кощунственные злодеяния. Однако в наше время такое вряд ли возможно, сегодня детей не умерщвляют, как во времена Синей Бороды и аббата Гибура.

— Иными словами, правосудие ничего такого не находит. Однако убивают даже больше, но убивают строго определенные жертвы и способами, неизвестными официальной науке. Ах, если бы исповедальни могли говорить, — вздохнул звонарь.

— Но из кого сегодня дьявол вербует себе приверженцев?

— Из высших миссионерских чинов, духовников общин, прелатов и аббатис. А в Риме, центре сегодняшней магии, — из высшего духовенства, — ответил Дез Эрми. — Что же до мирян, то их набирают из богатых классов. Отсюда ты можешь догадаться, как заминают скандалы, когда полиция все же добирается до сатанистов. Но предположим, что жертвоприношения дьяволу обходятся без убийства — такое случается, когда на определенной стадии беременности вызывают у женщины выкидыш и приносят в жертву его. Но это только некое дополнение, так сказать приправа. Основная практика сатанизма состоит в совершении кощунственных действий над освященной облаткой, все прочее — декорации, которые могут быть разными. Строгого ритуала черной мессы в настоящее время нет.

— А что, для такой службы обязательно нужен священник?

— Разумеется, он один в силах совершить таинство евхаристии. Некоторые оккультисты, правда, заявляют, что были посвящены в сан, подобно святому Павлу, самим Господом, и воображают, будто в состоянии, как настоящие священники, служить мессу. Но это просто-напросто нелепица. Хотя сегодня настоящие черные мессы и отступники-священники встречаются нечасто, люди, одержимые манией святотатства, впадают в кощунственную ересь ничуть не меньше. Вот, например, в 1855 году в Париже существовало общество, состоявшее в основном из женщин; эти служительницы дьявола причащались по нескольку раз в день, однако Святые Дары не проглатывали, а задерживали во рту, потом же в каком-нибудь укромном месте выплевывали их, кромсали на части или оскверняли, прикладывая к нечистым частям тела.

— Ты это точно знаешь?

— Совершенно, эти факты приводились в религиозном журнале «Анналы святости»,^{28} и Парижский архиепископ не смог их опровергнуть. Добавлю, что в 1874 году некоторых парижанок также подстрекали к этим омерзительным занятиям. За деньги те каждый день являлись в различные церкви к причастию.

— Это еще что! — воскликнул Каре и, поднявшись, достал из шкафа синюю брошюру. — Вот журнал «Голос недели» от 1843 года. Здесь написано, что в Ажене в течение двадцати пяти лет одно сатанинское общество постоянно служило черные мессы, разломав и изгадив три тысячи триста двадцать облаток. Епископ Ажена, хороший, ревностный прелат, не отважился отрицать, что в его епархии совершались такие ужасные вещи.

— Между нами говоря, — продолжал Дез Эрми, — девятнадцатый век изобилует священниками-святотатцами. К сожалению, доказать что-либо трудно, даже если располагаешь подлинными документами. Ни одни священнослужитель не станет хвастаться такими поступками. Те, кто служит богомерзкие мессы, скрываются и объявляют себя слугами Господа; они утверждают даже, что защищают Христа, изгоняя бесов из одержимых, хотя в действительности сами же создают и распаляют этих бесноватых. Так они обзаводятся — прежде всего в монастырях — собственной паствой, прикрывая свои губительные садистские безумства древней благочестивой завесой экзорцизма.

— В чем в чем, а в лицемерии они достигли настоящего совершенства, — подал голос Каре.

— Лицемерие и гордыня — вот главные пороки этих оборотней в сутанах, — поддержал его Дюрталь.