Без дна

— Однако несмотря на самые хитроумные предосторожности, в конце концов все выходит наружу, — сказал Дез Эрми. — До сих пор я упоминал лишь сатанинские общества на местах. Но есть и другие, крупные, сильные, процветающие — и в Старом, и в Новом Свете. Сатанизм — и это веяние времени — стал, если можно так выразиться, более управляемым, более централизованным. У него есть теперь комитеты, подкомитеты, что-то вроде курии, наподобие папской, которая регламентирует деятельность своих тайных лож в Америке и в Европе. Самая внушительная из этих организаций — основанное около 1855 года Общество антитеургов оптиматов. Внешне сохраняя единство, оно распалось на два лагеря: одни хотели разрушить мир и царствовать на его обломках, другие о столь грандиозных перспективах и не помышляли, намереваясь лишь внедрить свой дьявольский культ, а самим стать его высшими служителями. Это общество имело резиденцию в Америке, откуда им руководил Лонгфелло, носивший титул верховного жреца Новой заклинательной магии. Кроме того, уже давно существовали его ответвления во Франции, Италии, Германии, России, Австрии и даже Турции.

В настоящее время оно утратило свои позиции, а может, и вовсе исчезло. Но возникло другое, преследующее цель избрать Антипапу, который стал бы Антихристом. Я упомянул здесь лишь два общества, но сколько их, более или менее крупных, более или менее тайных, заранее договорившись, в десять часов утра в праздник Святых Даров служат черную мессу в Париже, Риме, Брюгге, Константинополе, Нанте, Лионе и в Шотландии, где колдуны кишмя кишат!

Однако помимо этих дьявольских обществ существует множество садистов-одиночек, а их порочная деятельность если когда и раскрывается, то все равно предстает как бы в тусклом мерцающем свете. Несколько лет назад далеко отсюда умер в покаянии некий граф де Лотрек, имевший обыкновение дарить церквам благочестивые статуи, которые вводили в соблазн верующих, склоняя их к служению Сатане. Я знал одного священника из Брюгге, который отравлял Святые Дары и на их основе готовил свои приворотные зелья. Наконец, среди прочих можно упомянуть один явный случай одержимости, происшедший с некой Кантианиль и потрясший в 1865 году не только город Оксер, но и весь Санский округ.

Эта самая Кантианиль, помещенная в монастырь Мон-Сен Сюплис, была в пятнадцатилетием возрасте изнасилована одним священником, который посвятил ее в тайны дьявольского культа. Священника самого в раннем детстве совратило некое духовное лицо из секты одержимых, которая была основана в тот день, когда на гильотине погиб Людовик XVI. События в этом монастыре, где несколько монахинь, по-видимому больные острой формой истерии, присоединились к эротическим безумствам и кощунственным действиям Кантианиль, точь-в-точь напоминают случаи массовой одержимости, известные по процессам над колдунами былых времен, взять хотя бы ставшие хрестоматийными истории Гофреди и Мадлен Пальо, Урбена Грандье и Мадлен Баван, иезуита Жирара и Лакадьера, о которых много чего можно поведать и по части истерической эпилепсии, и по части сатанизма. Кантианиль возвратили в монастырь, где ее подверг экзорцизму епархиальный священник, некий аббат Торей, разум которого, по-видимому, не выдержал этого испытания. Вскоре в Оксере начали происходить такие скандальные сцены, такие дьявольские эксцессы, что вынужден был вмешаться сам епископ. Кантианиль изгнали из тех мест, аббата Торея наказали в дисциплинарном порядке, а дело дошло до Рима. Любопытно, что епископ, потрясенный увиденным, подал в отставку и удалился в Фонтенбло, где и умер два года спустя, так и не оправившись от ужаса.

— Друзья мои, — поглядев на часы, сказал Каре, — уже без четверти восемь. Мне надо на колокольню, звонить к вечерне. Не ждите меня, пейте кофе. Я присоединюсь к вам через десять минут.

Он снова оделся как на Северный полюс, зажег фонарь и открыл дверь. В комнату ворвался ледяной ветер. В темноте вихрем кружились белые хлопья.

— Через бойницы ветер надувает снег на лестницу, — пожаловалась госпожа Каре. — Я постоянно боюсь, как бы Луи не схватил в такую погоду воспаление легких. Вот кофе, вы уж наливайте себе сами, в такой час мои бедные ноги перестают слушаться. Мне надо дать им отдых…

— Дело в том, — вздохнул Дез Эрми, после того как они пожелали хозяйке дома спокойной ночи, — что жена Каре очень постарела, я пытаюсь восстановить ее силы тонизирующими средствами, но все без толку. Надо смотреть правде в глаза: она окончательно сдала — слишком много в своей жизни карабкалась по лестницам, бедняжка.

— Любопытные все же ты мне вещи поведал, — задумчиво сказал Дюрталь, — выходит, главное сегодня в сатанизме — это черная месса!

— Да, но еще и колдовство, инкубат и суккубат,^{29} о них я расскажу тебе потом или лучше попрошу рассказать другого человека, более меня сведущего в этих вопросах. Кощунственная месса, порча, суккубат — это ядро сатанизма!

— А что делают с облатками, освященными в богохульных целях, когда не разламывают их на куски?