Без гробовой доски

— Так как ты вообще пересеклась с этими кровопийцами? — я с трудом вспомнила, о чем мы с Ирой говорили до этого. Кто бы мог подумать, что я буду запросто общаться с автором обожаемых баллад? А происходящая на улице комедия создавала стойкое впечатление нереальности происходящего.

— Я сбежала из Поляриса и полгода жила на воле в одиночестве, не считая ползающих по мне ночью змей и погубленных мной ради пропитания зверушек, — мертвая певица грустно вздохнула. — Плету я, значит, однажды ночью веночек для упорно не убегающего от меня обглоданного до костей кролика, и вдруг перед костром появился весь такой из себя загадочный и раненый вампир, попросивший у меня помощи. Знаешь, этим печальным глазам невозможно было отказать. В то время я была другая. Робкая, добрая поэтесса… вспоминать противно! Но, к чести сказать, моя главная мечта в то время — найти Элоизу и выяснить, что из разнообразных и противоречивых сказок о ней правда, а что вымысел. Я с детства бредила этими историями про отшельницу, что помнит не одну эпоху до Конца Света. Вечно живое воплощение красоты и непокорности — таинственное, неуловимое, смертоносное и манящее… В общем, я сразу предупредила Лютика, это, кстати, его позывной, а не имя, что если он попытается мной поужинать, то окажется поджаренным на костре. Надо признать, он не растерялся и заявил что пепел горький и невкусный. Не помню точно, что я ответила, кажется какую-то глупость про инновационный вид искусства рисунка на вампирском прахе в стеклянных пузырьках вместо традиционного цветного песка.

— Ты в одиночку сбежала из Города, полгода жила одна и угрожала поджарить вампира на костре. Очень добрая, а главное робкая, — усмехнулась я.

— Но раны Лютика я перевязала и пустила в шалаш переждать день. Согласись, этот глупый поступок трудно оправдать чем-то, кроме наивности и чрезмерной доброты, — возразила Ира. — Разумеется, я посоветовала ему убраться на закате куда подальше. Но было уже бесполезно. Вместо отдыха он весь день читал мне свои стихи и рассказывал о приключениях, и, разумеется, после захода солнца никуда не ушел. В общем, как-то само получилось, что мы стали путешествовать вдвоем, хотя мне и не нравилось, что идти можно только ночью, а днем торчать на одном месте. Но зато Лютик хорошо охотился на всяких зайчиков и прочую съедобную живность, так что мне больше не приходилось, как раньше, частенько голодать или коротать по несколько дней на дереве, ожидая пока волки уйдут. Вампиров они не очень любят и лишний раз с ними предпочитают не связываться. Лютик пару раз выделывался, предлагал мне шубу из волчатины, правда, в итоге мне пришлось латать его собственные шмотки. Защитный костюм он не носит, неудобно, сковывает движения, и неблагородно, видите ли.

— Он пишет стихи?

— О, ты их не слышала? Он наверняка уже посвятил тебе пару тетрадок. Обычно он хвастается этим каждому встречному, точнее хвастался раньше. Однажды у меня было очень плохое настроение, а у Лютика как раз гостил Мэтт. Ну, я и подстроила все так, что Лютик услышал от своего друга, какую туфту он сочиняет. Мэтт меня за это возненавидел, ведь помириться с Лютиком ему удалось с большим трудом.

— А из-за чего у вас разладились отношения? И как ты удрала из замка, избежав кремации?

— Да как сказать? Сначала было все хорошо. Пристрастие Лютика впиваться мне клыками в разные места, конечно, сильно портило романтику, но мне казалось, что я действительно его люблю, а раз так, то можно и пожертвовать немного своей кровью.

— Бр-р! — аппетит резко пропал. — Мне он только угрожал пару раз, когда я его сильно достала.

— Поумнел, выходит. Так вот, потом мы пришли в его замок вроде как на недельку отдохнуть и все такое. Признаюсь, это место меня буквально очаровало, и я не заметила, как вместо недели прошло несколько месяцев. Но восторг не может длиться вечно. Особенно когда тебе указывают, про что нужно писать стихи, а про что нет. Остальные стороны характера этого избалованного эгоиста я тебе расписывать не буду, слишком долго, да и зачем? Думаю, ты сама его недавно видела почти во всей красе. Ну а дальше Лютик поставил меня перед фактом, что мы поженимся, и я стану вампиром. Его тетушки начали меня готовить к этому событию, ведь в вечность нужно вступить идеальной и, разумеется, подготовленной к жизни в вампирском обществе. Просто любить меня Лютика не устраивало, видите ли, лет через двадцать я буду выглядеть взрослой теткой, а потом и вовсе стану старой и страшной. Отпускать он меня не собирался, искренне недоумевая от моего несогласия и списывая абсолютно все скандалы и слова просто на страх.