Без иллюзий

Уилл лихо закладывал повороты. О чём-то без умолку говорил, смеялся и каждую новую сценку, из каких и состояла его жизнь, начинал с «представляешь, я…». Гарри не слушал. С огорчением он признавал нынешнее поколение молодых пустыми трещётками: много прав, слов, суеты и мало ответственности, дела, основательности.

С ними он предпочитал молчать, находя интересным вести беседу с самим собой, погружаться в свои мысли. Их было достаточно, ведь обдумывать приходилось многое.

Например, новости, прочитанные в газете, всегда давали пищу для размышлений. Гарри очень беспокоило современное шаткое положение его родной Англии, всеми силами старающейся сохранить мировую власть, что распродавала кусочки в своём сердце – Лондоне, мировым денежным сумкам, в обмен на какие-то политические выгоды. Буквально каждую неделю сообщалось, что скуплен очередной участок земли, где арабские шейхи воздвигали немыслимо чудовищные небоскрёбы, затемняя уютную Англию блеском стекла. Гарри, как он не старался раньше, так и не смог понять хитрые мотивы политиков – они, просто-напросто, разбивались об его прямой, костный характер.

Больше удовольствия ему доставляли размышления о книгах, которые он уже прочитал или читал прямо сейчас. Гарри уже по третьему разу перечитывал библиотеку, педантично сформированную его дедом, отцом и им самим. В ней были прижизненные издания Артура Конан Дойла, Агаты Кристи, даже Чарльза Диккенса, Стивенсона и, конечно же, его любимого Джорджа Бернарда Шоу – его он покупал самолично.

Всё-таки классика была вечна и после каждого прочтения выуживала из озера мыслей новых рыбёшек.

Любой коллекционер, увидь он такую библиотеку в обычном доме рабочего в Летерхеде, почувствовал бы, как желание обладать её богатствами горячит ему кровь. Поэтому Гарри никому не рассказывал о ней. Он, в первую очередь, считал, что книги созданы для чтения, а не коллекционирования на стеллажах в особняках.

– Вот и приехали! – довольно сообщил Уилл.

Остановились они около старого здания. Очень старого. Гарри, почему-то сразу показалось, что его красный кирпич был ровесником королевы Виктории и, наверняка, видел малыша Киплинга. Может быть, даже, мимо него, случайно оказавшись в этой части пригородного Лондона, проходил Джордж Оруэлл, Джон Уиндем или Иэн Бенкс, приехавший погостить из Шотландии, что тоже было бы не плохо; а через высокие окна, разделённые белыми рамами на маленькие квадраты, смотрело на улицу не одно поколение жильцов, провожая конные повозки, стучащие по каменной мостовой, обгоняемые шумными автомобилями.

Сейчас дом обветшал. Было видно, что за ним давно не ухаживали, никто в нём не жил. В нескольких местах над окнами, где выпали кирпичи, зияли чёрные просветы, а дверь, каким-то дрянным владельцем была варварски выкрашена в оранжевый цвет. Бордовая черепица местами съехала и повсюду была выщерблена многочисленными дождями, никто её не ремонтировал.

Дом стоял один, отгораживаясь от новых строений вокруг себя тёмно-зелённой полосой запущенного сада. Рядом стоял экскаватор, как германец около римского легионера. Только вот по какому-то недоразумению – легионер оказался без щита и своего верного короткого меча. Даже братьев по оружию уже не было рядом.

– Вот его, – указал на дом Уилл.

– Его? – переспросил Гарри, хотя с самого первого взгляда он понял, что здесь никакой другой дом не может подлежать сносу.

Гарри никогда не был сведущ в архитектуре, но всё же ему казалось, что это какой-то памятник. Должен быть им, как книги в его библиотеке: ровесники великого, славного прошлого. Путешественники во времени.

– Почему?

– Что значит почему? – не понял Уилл, отрываясь от телефона, который беспрестанно тилинькал целых полгода, сколько Гарри знал своего молодого начальника.

– Зачем его сносить?

– А, – Уилл уставился на дом, точно только сейчас увидел его, – Так старый он, в нём уже и не живёт никто давно, продали и уехали. Кому он нужен? Мешает только, что-то тут хотят же построить. Говорят музей какой-то, хотя зачем он здесь нужен? Не знаю точно, да и какая разница? Нам главное за шесть дней выполнить работу. Хотя, как по мне, тут и на два то не наберётся, но тем лучше для нас, есть время на всякие непредвиденные ситуации.

Гарри пожал плечами. Не торопясь он пошёл вдоль дома к экскаватору. Оказавшись в кабине, повернул ключ зажигания. Чёрный дым из выхлопной трубы ударил в окна на первом этаже. Завибрировал асфальт.

Гари схватился за рычаги управления, чтобы подвести машину поближе, к удобному углу. Но, остался стоять на месте. Что-то удержало его. Как будто он собирался собственноручно… Вот только, что сделать собственноручно?

«Рабским безволием поранить свою же страну», – какой-то пафосный ответ послышался ему. Где он такое уже слышал? Кто из прочитанных им авторов написал так? Гарри повёл головой в сторону, как будто стараясь рассмотреть всплывшую фразу под углом.