Без имён

Я нашла его на полу в тот день, когда папа был на кладбище. Саша подвез его до дома, а потом вернулся к себе и расклеился. Я часто улавливала у отца дома знакомый запах парфюма. Точно не папин. Игнорировала это. Думала, что кажется. У Саши я пару раз пила чай с медом, который он брал у приятеля отца. И эти совпадения я игнорировала, хотя вкус этого меда ни с чем не спутать.

В тот вечер, когда я приехала из бутика от Саши пахло алкоголем. Папино домашнее вино. Но я от всего отмахивалась. Я хотела трахаться и не думать. Утопая в жалости к самой себе, я не пыталась догадаться, не соображала. Мне все было неважно. Только он. С ним.

Как жадная шлюха я приходила и брала то, что мне было нужно, не оглядываясь, не отвлекаясь на всякие глупости.

Шок не отпускал меня. Я вроде бы отвечала папе впопад, но он все равно подозрительно на меня посматривал время от времени.

- Как тебе Сашка? – спросил наконец отец.

Я постаралась не бледнеть, пожала плечами.

- Нормально. Обычный. – Не сдержавшись я спросила. – А как его фамилия?

Отец задумался на несколько секунд и рассмеялся, пожимая плечами.

- Хрен его знает. Сашка и Сашка.

Я усмехнулась, узнавая своего папочку. Рубаха парень.

- Твою он знает, уверена.

- А кто меня не знает? - продолжал веселиться отец.

Даже в таком ужасном состоянии я смогла ощутить тепло, которое всегда грело меня рядом с моим незнакомцем. Просто разговор о нем доставлял мне удовольствие.  Он нравился папе. Это было приятно, хоть и абсолютно бесполезно. Я крутнула кольцо на пальце, которое сегодня казалось особенно большим и тяжелым.

Как он посмотрел на меня прощаясь. Словно все понял, сделал выводы, решил, что я продажная девка. Он был недалек от истины. Я могла все рассказать отцу, могла попытаться уговорить его уехать куда-нибудь, начать новую жизнь подальше от Крыловых.  Но оглядываясь в родном доме я знала, папа не сдвинется с места. Здесь его родная земля, дом, который он сам построил. Здесь мама похоронена.

Я ворочалась половину ночи в своей постели. Решив расстаться с незнакомцем, я только о нем и думала. Хотелось выплакаться, но глаза оставались сухими. Я истерзала себя фантазиями, в которых не было Гриши и его проклятого кольца, не было угроз и обязанностей. Я видела себя в простом белом платье, рядом с Сашей, видела нашу жизнь, наших детей, наше счастье. Это было своеобразное прощание с моей свободой. Утром я проснулась на удивление бодрая, почти веселая.

Отец пожелал удачи и попросил прислать фото в платье. Конечно, я не отказала. У меня даже получилось перекусить утром папиными оладьями с медом. Я запретила себе умирать от тоски по несбыточным мечтам. То, что у меня был Саша – уже здорово. Я не имела права даже на эти счастливые ночи.

Он все равно собирался уезжать куда-то. Не стоит держать ни его, ни себя. Я до сих пор ничего не знала о нем толком. Только имя и что он хороший парень по версии моего отца. Пусть все так и остается.

Я заехала домой за платьем, а потом сразу отправилась в салон, где меня ждал полный цикл услуг. Лицемерие и зависть – бесплатно. Я старалась не замечать, как на меня все смотрят. Я старалась не думать, что завтра они будут смотреть фото в интернете и перемывать мне кости.

Правда, когда я нарядилась в платье, а визажист нанес последние штрихи в макияже, охнул хором весь персонал салона. Сегодня я была их личной Золушкой. Они все восхищались мной от души. Я и сама видела в зеркале, что образ сложился идеально. Жаль, Саша не увидит.

Мысли о нем я гнала от себя сегодня, но было сложно не думать совсем. Правда, мне помог Гриша. Он не просто прислал машину, а сам приехал с водителем, чтобы забрать меня из салона.

- Ты моя красавица, - выдохнул от, кажется тоже потрясённый и искренний.

Его сухие губы коснулись моей щеки, а я по привычке чмокнула в воздух.

- Постарайтесь её не помять в машине, - пошутил мой визажист.

Все захохотали. Гриша клятвенно обещал сдерживаться, применив все свое терпение. Чертов лицемер. Он едва взглянул на меня по дороге. Разумеется, я не расстроилась из-за этого.

- Как у тебя дела? – спросил жених, выбивая пальцами буквы на телефоне в переписке.

- Нормально, - отвечала я спокойно.

- Вчера была у отца?

- Да.

- Как он?

- Хорошо. Передавал тебе привет.

- Ага, ему тоже.

- Передам.

Исполнив долг вежливой болтовни Гриша окончательно погрузился в телефон. И меня снова это не волновало. Наверно, вся наша жизнь пройдет в таком вежливом лицемерии, если я не буду выступать. Возможно, меня бы это устроило. Человек – то еще животное, ко всему привыкает. После свадьбы я, наверно, уйду с работы, смогу больше рисовать, чаще буду навещать папу, рожу Гришке наследника и постараюсь вырастить из него человека.

Но теперь мое смирение висело на волоске. Из-за Саши. Я ужасно боялась за папу, больше чем за себя. Но даже этот страх не заглушал отчаяние и боль от понимания, что я никогда не увижу больше моего горячего незнакомца. А если увижу, то точно не посмею быть с ним собой.

Я влюбилась в него, и это убивало. Убивало нас всех в прямом смысле.

Нужно забыть, выбросить его из головы, вычеркнуть из жизни.