Без имён

Господи, пусть он уедет скорее далеко и насовсем, чтобы не было соблазна, за который мне придется дорого платить.

   Эти мысли не отпускали меня всю дорогу до загородного клуба, где мэр устроил благотворительный бал.

Нашу машину отогнал водитель, мне подал руку швейцар. Холод осеннего вечера заставил поежиться, но я бодро расправила плечи и приняла Гришин локоть. Наверно, со стороны мы выглядели идеальной парой. Он атлетичный и мужественный в шикарном костюме и галстуке-бабочке. Я в своем бесподобном платье. Нескромно, но в нем и невозможно быть скромной.

Мы прошли в зал, здороваясь и останавливаясь поболтать с Гришиными приятелями и важными знакомыми.  Мужчины почти ощупывали меня восхищенными взглядами. Дамы почти убивали завистливыми. Возможно тщеславная личность нашла бы в этом удовлетворение, но я такой не являлась. Мне было банально скучно замечать реакции и улыбаться в ответ комплиментам. Не в первый раз. И не в последний.

Все замечали кольцо. Его, наверно, было видно из космоса. Нас поздравляли наперебой, и это тоже причиняло боль.

Встретили и Владимира Антоновича, он как раз общался с мэром и губернатором. После поздравлений с помолвкой меня отвела в сторону Марина. Я была ей за это благодарна.

- Мужчины на празднике обсуждают дела. Невозможно даже рядом стоять, - посетовала она, снимая с подноса два бокала шампанского. – Ты невероятно выглядишь, Алиса. Это Сааб?

- Он самый.

- Ох, Гриша тебя балует, но ты того стоишь. Как вы смотритесь, дорогая. Король и королева вечера. Только не говори Фролову.

Она рассмеялась чуть громче обычного, и я поняла, что моя будущая свекровь начала пить еще до приема. Я пообещала не открывать тайну губернатору, тоже улыбаясь ей.

Болтовня Марины немного меня утешила. Она тоже не была счастлива в золотой клетке, но научилась жить в ней и позволяла себя маленькие радости. Может и я научусь?

В сотый раз пыталась себя убедить, но сердце упрямо твердило: нет-нет-нет.

Я велела ему заткнуться.

Всю семью Крыловых усадили за стол вместе. Меня, разумеется, с ними. Начался аукцион. Старая традиция. Нужно купить что-то абсолютно бестолковое за большие деньги, которые распределят в детские дома, хосписы и фонды поддержки исследований. Я называла это отпущением грехов.

Все эти приемы в принципе затевались всегда только, чтобы в неформальной обстановке обсудить очередные аферы. Слава богу, мое присутствие требовалось только на официальной части. Я могла вполне спокойно наблюдать, как губернатор покупает точилку для карандашей за сто тысяч рублей, а мэр отчаянно торгуется с Крыловым за путевку в местный санаторий на вик-энд. Гриша ввязался в аукцион за детские ползунки, не стесняясь выкрикивать, что они ему скоро понадобятся больше всех. Я бледнела и краснела, чувствуя себя одновременно посмешищем и инкубатором.

Ставку Гриши быстро перебили, и ведущий обратился к новому участнику:

- Новый участник аукциона за голубые ползунки – шикарный мужчина, пятый столик.

Видимо, ему было нужнее, потому то он не уступил Грише. Крылов раз сто увеличивал шаг и дошёл до неприличной цифры, а соперник просто удвоил сумму.

- Уймись, - бросил ему отец. – Нужно вовремя остановиться.

Гриша прищурился, но почти сразу выдохнул. Он поднял руки, давая понять, что выходит из игры. Ведущий драматично досчитал до трех и звонко стукнул молотком. Он сверился с листком и уточнил.

- Ползунки за три миллиона рублей уходят Александру Вердену.

Я вздрогнула. У меня была хорошая память. Именно это имя значилась на новых кадастровых документах по злополучному участку. Обернувшись, я стала искать глазами пятый столик. Это было несложно, его как раз осветили прожектором. Я замерла. Второй раз за сутки у меня окаменело все.

Это был Саша. Мой горячий незнакомец и папин приятель. Это был Александр Верден – кость в горле моего босса. Это был человек, который заплатил за дурацкие ползунки три миллиона. Все эти личности никак не укладывались у меня в одного человека. Я вцепилась в него взглядом и жадно рассматривала рубашку, бабочку, темный пиджак и… спутницу, которая что-то говорила ему на ухо, пока он довольно улыбался.

Наши глаза встретились. Кажется, я умерла.

Не знаю, как я досидела до конца официальной части. Похоже, мне помогло шампанское, которое дважды просила обновить Марина.

- Полегче, - шепнул мне на ухо Гриша, когда я прикончила второй бокал. – Мне не нужна пьяная невеста. На маму не смотри. У нее черный пояс по пьянке в обществе.

- Хорошо, - в очередной раз согласилась я.

Спорить с Гришей мне не хотелось. Я прекрасно помнила, как впивались в шею его пальцы, когда смела перечить. К шампанскому я больше не прикасалась. Гриша и Владимир негромко переговаривались время от времени, и я точно пару раз различила фамилию Верден. Тревога сжала сердце. Если у меня хватило ума смириться, то Саша вряд ли отличается такой гибкостью. Я не знала его, но чувствовала в этом мужчине силу и стержень. Он пойдет до конца, не думая о последствиях. Какие бы резоны у него ни были.