Без имён

Следующие полчаса я смутно помню. Андрей командовал, как капитан на шхуне. Кажется, он был немного сдвинут на бане. По его команде я ложился, принимал удары веником, потом прыгал в бочку с ледяной водой на улице, снова сидел до разогрева и опять президент лупил меня веником. В этой карусели я не заметил, когда приходил Егор и накрыл на стол. Когда Громов скомандовал перекур, я уже был едва жив. Но стопка дымящихся блинов, икра, красная рыба, видимо своего посола, пироги, салат, жареная картошка, пресловутое сало, зеленый лук и черный хлеб спровоцировали слюноотделение.

Кажется, я не ел больше суток. Желудок подал голос, заставляя президента хохотать. Он сходил на улицу и вернулся с бутылкой  Грей Гус.

Мы выпили сразу, и Андрей тотчас сунул мне блин с икрой, хлеб с салом и пирог. На тарелку он навалил картошки и салат, скомандовал снова:

- Давай поешь, а то крыша поедет. Что-то я зря тебя напарил натощак. Спасибо, что живой, как говорится.

Вопреки ожиданиям я чувствовал себя хорошо. Но есть хотелось действительно адски. Проглотив моментально блины и сало, я смолотил и половину картошки, закусывая помидоркой из салата.

- Еще по одной? – тут же предложил Андрей.

Я не отказался.

Очень быстро мы выпили и по третьей. Стало совсем хорошо. Мой мобильник запел из кармана. Это был Бен.

- Еду за Алисой, Саш. Она вот-вот приземлится, отрапортовал он.

- Спасибо, дружище, что едешь сам. Я тебе доверяю.

- Ничего, мне полезно размяться и пофлиртовать.

- Тебе Катя отрежет яйца, - сбился я на русское имя леди Торнтон.

- Ахаха, не исключено, но тебя я был обязан подразнить. Ты сам как?

- Да вроде в порядке. Бухаю с президентом.

Молчание на том конце провода красочно олицетворяло замешательство Бена, но он очень быстро собрался.

- Это хорошо, - невозмутимо проговорил Торнтон. – Пригласи его в КаслТорн. Любопытно познакомится.

- Думаю, он не окажет. Ладно я пойду. Сам понимаешь…

- Понимаю, - повторил Торнтон эхом и положил трубку.

 Спрятав телефон, я почувствовал, что захмелел прилично для неприличных вопросов. Вернувшись за стол, не постеснялся потребовать объяснений. Самых важных, разумеется.

- Какого черта президент России парится в обычной бане, которая принадлежит каким-то крестьянам?

Андрей ржал так долго, что я успел доесть картошку и налить еще по одной. Мы выпили и опять пошли париться. На этот раз без науки, просто сидели и потели.

- Если хочешь спрятать дерево, то спрячь его в лесу, - проговорил Громов загадочно.

Я стер пот с лица, повернулся к нему и уточнил:

- Чего? Какое дерево?

-  Тебе пора мозги остудить. Не соображаешь, - приговорил меня Андрей к бочке и почти пинками вытолкал на улицу.

Мне не очень хотелось, но перечить было как-то глупо, да и неудобно. Громов залез за мной следом. Мы вернулись в парилку , немного согрелись и снова пошли за стол. Президент разливал на этот раз, пока я говорил с Алисой. Она спешила и волновалась. Ей было неудобно долго болтать при Бенингтоне. Я обещал позвонить утром, сославшись на важные дела. Думаю, даже попойка в компании Громова не тянет на преступление.

- Понимаешь, Саш, я же не царь, как Борис или генсеки до него. Я всего лишь президент, -отвечал Громов на вопрос, который я уже успел забыть.

В этом месте я хмыкнул и подавился квашеной капустой, которая как на самобранке выросла, пока мы сидели в парилке. Андрей постучал мне по спине.

- Не ржи. Я серьезно. Мне нахрен не уперлась вся эта армия охраны, бронированные тачки и замки за семью заборами. Кто будет следить за хреновеньким седаном без мигалок и понтовых номеров? Кто полезет в домушку на отшибе?

- Это все хитро, но могут ведь выследить.

- Могут, - согласился Громов. – Но кому я нужен? Половину козлов рванули из страны. Половину половины я сам посадил. Остальные ссут.

- Ну а если… - не сдавался я.

- Ощущение, что ты из принципа хочешь спланировать покушение. Я три года главнокомандующий. Захотят прикончить – и в Кремле пристрелят.

- Ты фаталист?

- До мозга костей. А ты?

- Пожалуй. С сегодняшнего дня – точно. Но все же это немного дико.

Андрей выпил без тоста и взял капусту пальцами, отправил в рот и спросил как-то не к месту:

- Что ты знаешь о Кеннеди?

- Джоне? – уточнил я. Андрей кивнул. Я выдал все ,что знал. – Жена у него была красивая. Президент Штатов. Убили его. Застрелили. Вроде в Далласе.

Андрей рассмеялся.

- Вот видишь! Ты ни черта не помнишь, а может и не знал никогда о его достижениях. Жена и трагическая смерть. Если я войду в историю, как пристреленный реформатор – что поделать. Значит, судьба такая.

- Это какой-то вид извращенного посмертного тщеславия?

Кажется, я начал почти хамить, теряя тормоза. Но Андрей не обиделся.

- Как хочешь называй. Но мне приятнее общаться с тобой вот так, а не в бронированном замке.

- Ну, пожалуй, и мне приятнее. Ты хитрый скунс, Громов – располагаешь к себе этим панибратством.

Андрей снова рассмеялся.