Без кислорода. Вторая книга (СИ)

Внезапно тишину квартиры нарушает звук открываемого замка. Время доходит восемь вечера, а это значит вернулся брат. Его действия, что последуют дальше мне известны, изо дня в день маршрут не меняется. Разувается в прихожей и идет на кухню. Шурша пакетами, достает продукты и раскладывает их на стол и в холодильник. Затем набирает в чайник воду и ставит его. Зашумел. Гремит тарелками, раскладывает готовую еду из супермаркета и ставит ее в микроволновку. Загудела. Сам готовить не умеет, но покушать любит, поэтому и берет столько еды. Больше, чем нужно двоим. И хоть я не выхожу ужинать с ним, он все равно зовет меня. Три, два, один.

— Лера, пошли ужинать, — кричит он.

И тишина. Прислушивается к моим шагам, в надежде, что я все же выйду на кухню. Только я не пойду. Это уже традиция, которую не собираюсь нарушать, и я дождусь, когда же Стасу все это надоест. Он упертый, я это знаю, но не переплюнет в этом меня. Странно видеть брата на месте себя. Если он пытается своими вниманием и заботой, которая является лишь излишней навязчивостью, компенсировать свое разгильдяйское отношение к близким и тем самым заполучить звание «Брат года» — то зря старается.

У меня нет аппетита. Пью много воды, а вот кусок хлеба в горло не лезет. Ближе к обеду, когда сильно затошнит, заставляю себя съесть что-нибудь, будь то бутерброд, яблоко или котлета, оставленная для меня с вечера. Или же поздно ночью, когда не могу уснуть и желудок дает о себе знать урча, заставляю себя сходить на кухню и чем-нибудь перекусить. Без аппетита, через силу, потому что так надо, ведь организм требует.

За прошедшие недели, кажется я сильно похудела. Домашние шорты или треники висят на мне как на вешалке, так и норовя сползти с бедер. На днях, умываясь, заметила свое отражение в зеркале и ужаснулась. На осунувшемся бледном лице, были видные темные круги под глазами. Теперь же, зная свое жалкое состояние — увидеть еще раз свое отражение я боюсь. Отсутствие аппетита и постоянное недосыпание отразились на моем состоянии и внешности, но меня это не волнует. Впрочем, как и все остальное.

Каждый раз просыпаясь от кошмаров, глубокой ночью или утром, я понимаю, что задыхаюсь в этих четырех стенах, но одновременно с этим чувствую себя в безопасности. Моя комната подобна клетке, в которой я мечусь из угла в угол, не находя себе места. Кровать, стул, полка с книгами. И как бы эта обстановка не угнетала, не способствовала еще большей затяжной депрессии — ничего с этим поделать не могу. Не жизнь, а замкнутый круг, наполненный ужасом при одной только мысли, чтобы оставить это место и жить полной жизнью. Самое важное, что на двери моей клетки нет замка и я могу быть свободна. Строить планы на будущее, продолжить работу и учебу, двигать дальше. Только не могу. Апатия, страх и боль утраты размывают любые картины моего будущего. Я отдаю себе отчет в том, что так больше продолжаться не может, но как не пыталась — не могу себя заставить сделать шаг из этого тупика. Нужно всего лишь попытаться заставить себя выйти на улицу и вдохнуть свежий воздух. Окунуться в повседневные хлопоты и забыться в них. Позвонить в офис и попроситься на работу, заверив, что больше прогулов не будет. Узнать у кого-нибудь из сокурсников не отчислили ли меня из института, а если это так восстановиться. Только вот зачет все это? Ради чего или кого? Разве на выпускном со мной рядом будет отец? Скажет, что он гордится своей дочерью, которая закончила обучение? Нет. Нужна ли мне очередная зарплата, если заботить мне теперь не о ком? Нет. Последняя надежда, на то, что с нашей семьей все будет в порядке, умерла вместе с отцом. Теперь, когда ты остался один в этом мире и никому стал не нужен — ничего больше не важно! Семьи больше нет. Ради которой, с грузом проблем, бороться с испытаниями, что подкидывала судьба, было сложно, но я бралась за них с оптимизмом и верой в лучшее.

Как я могу идти дальше, когда ужас, который держит мой разум в напряжении и заставляет тело дрожать от одной только мысли, что в любой момент моя жизнь может превратиться в кошмар — появись в ней снова Марк. Я не смогу жить спокойно, собирая себя по кусочкам воедино, потому как, отказываюсь верить, что он оставит меня в покое. Слишком легко он меня отпустил, после того как вдоволь поиздевался. Как будто дал мне время прийти в себя — чего никогда не произойдет. Мои душа и тело были подвержены разрушениям, боль от которых никогда теперь не забыть. И я уверена, это не помешает ему вернуться и забрать свой долг.

***