Без лишних слов

– Боже мой. – Оливия накрывает ладонью глаза и отворачивается. Но что увидено, уже не сотрешь. – Сегодня же суббота. Разве ты не должна готовиться к показу? – Она оглядывается через плечо и тут же жмурится. Тем не менее образ уже отпечатан на обратной стороне век: ее мать в неловкой позе поднимающаяся с пола. – Извини, надо было позвонить.

– И постучать, – раздраженно ворчит Шарлотта. Оливия слышит, как она затягивает поясок, поворачивается и, набравшись смелости, поднимает голову. Шарлотта сердито смотрит на нее.

Оливия поднимает упавшие наушники и кладет их на стол.

– Ты бы не услышала.

– Мне их Лукас купил.

Это Оливия знает. Лукас сам ей сказал. Устал выслушивать жалобы, что слишком громко слушает музыку и прогоняет двигатели своих допотопных грузовичков.

– Где он? – спрашивает она. Интересно, какое оправдание предложит братец? Его пикапа на дорожке нет.

– На воде.

Оливия поворачивается к берегу, к тому месту, где Лукас оставляет свои каяки. Все три лежат на земле.

– Не думаю.

– Ну, тогда я не знаю. Дай мне его, пожалуйста. – Шарлотта смотрит ей за спину.

Оливия снимает со спинки стула банное полотенце и протягивает матери.

– Что привело тебя сюда? – спрашивает Шарлотта, повязывая полотенце на голову.

– Думала о том, что ты сказала об отце. Можем поговорить о Лили?

– Ее сын с тобой?

– В машине.

– Хмм. – Повернувшись к стойке, Шарлотта перекладывает свежее печенье в пластиковый контейнер. – Твой отец вернется через несколько дней.

Оливия успевает стянуть печеньице. Откусив краешек, она задумчиво хмурится. Пришедшая в голову мысль, как фишка в скребле, становится ровно туда, куда и нужно, чтобы одержать победу.

– Папа в Сан-Диего.

– Ммм…

– Джош родился в Сан-Диего.

Шарлотта накрывает контейнер крышкой.

– На что ты намекаешь?

– Может, это только совпадение. – Но просто так отбросить эту мысль Оливия не может.

– Какое совпадение?

– Джош там и папа там. Лили пропала. Может, ее и в живых уже нет.

Шарлотта бледнеет.

– Пожалуйста, не говори так. Я жила без Лили, представляя себе, что она жива и счастлива. Не убеждай меня в обратном. – Морщинки на бледном лице проступают словно трещинки. Мать отходит к мойке, поворачивает кран, и вода бьет в раковину. Она смотрит на грязные тарелки, но, похоже, их не видит.

– Мне это тоже не нравится, мам, но нам нужно рассмотреть все варианты. Джош может побыть какое-то время со мной, а папа пусть выяснит. Почему он не должен знать о Джоше? Думаешь, он как-то его обидит? – Сама она в это не верит. Дуайт и Лили частенько спорили, но он ни разу не поднял на нее руку. Он и на Оливию злился – по большей части заслуженно, – но никогда не трогал.

– Ты была в колледже и не видела его перед тем, как Лили убежала. Он просто кипел от злости из-за ее беременности. Я сама ничего подобного не видела. Из-за него она и убежала. Бросила меня. Я не хочу рисковать.

И что же? Неужели Дуайт так расстроился, что за все эти годы даже не попытался найти дочь? Словно стылый туман с залива, Оливия ощущает холодок в груди. Даже руки вдруг коченеют. Нет, это не совпадение, то, что он сейчас в Сан-Диего. Не бывает таких совпадений.

– Он нашел ее, да?

Шарлотта роняет губку и медленно поворачивается к Оливии, но вдруг замирает.

– Кто это?

Оливия тоже смотрит в окно, и с ее губ срывается негромкое проклятие.

– Джош.

Племянник идет к причалу. Что он делает? Ему же было сказано сидеть в машине.

– Я верну его.

– Отвези мальчика домой. Сюда ему нельзя. Он попадет на камеры.

Слишком поздно. Оливия старается сохранить спокойствие.

– Папа не просматривает записи. – Для него войти в систему и то проблема. Она дважды пыталась показать ему, как работать с приложением на телефоне, но он так ничего и не понял.

– Просматривает. – Шарлотта заламывает руки и близка к панике.

И просмотрит, если на то будет причина. Между тем Джош уже на причале.

Адреналин бьет в кровь, щекочет изнутри кожу.

– Одевайся. Я посмотрю, что он задумал. – Закрыв за собой стеклянную дверь, Оливия торопливо идет через двор. – Джош, подожди.

Его походка заставляет вспомнить, что он сын Лили. Лили была быстрая, шустрая во всем – в игре в пятнашки с Лукасом, в беге на пятьдесят ярдов через двор и, наконец, в побеге из дома.

Оливия догоняет его на краю причала. Сунув руки в карманы худи, нахохлившись, он смотрит на неспокойные воды.

– Я же сказала тебе подождать в машине. Что ты здесь делаешь? – запыхавшись, спрашивает она.

– Ищу тебя. Увидел там. – Он вытягивает руку, указывая туда, где по другую сторону залива лежит городок Морро-Бэй.

– Это Морро-Рок, – говорит она, имея в виду массивную вулканическую скалу, возвышающуюся над побережьем. За этим геологическим образованием виднеются три высоченные трубы, оставшиеся от старой теплоэлектростанции. Источник, вдохновивший ее на создание Малиновой Волны.

Раньше каждый ее день – как и Лукаса, и Лили – начинался с этого вида в окне.

– Круто, – говорит Джош, но уходить не собирается.

– Нам пора. Идем. – Оливия думает, что надо будет попросить Эмбер побыть с ним и вернуться сюда потом.

Джош оглядывается.

– Мама?

Оливия качает головой.