Без любви не считается

– Проспись, – рычит Марк, медленно отпуская Диму. – Завтра попробуем еще раз.

– Пошел ты, – выплевывает он и не без труда поднимается на ноги.

Соня мгновенно оказывается рядом и ныряет ему под руку, а Дима ловит мой взгляд. Коротко качаю головой, но ничего не произношу. Смысла нет, он сейчас не в себе и все равно ничего не поймет. Дима опускает голову, позволяя Соне утащить себя в маленькую гостиную, и я надуваю щеки, глядя в пустоту. Вот это да. Я думала, что в отпуск приехала, но тут попробуй отдохни.

– Марк… – начинаю было я, но замолкаю, потому что он уже шагает прямо на меня.

По его рукам и шее ползут витиеватые дорожки вздувшихся вен, под скулой видна красная ссадина. Испуганно хватаю ртом воздух, потому что видела подобное в кино. Мужик зол, мужик только что чуть не умер, а значит, организм в стрессе требует как можно скорее заняться созданием потомства. А можно как-нибудь без меня?

– Если ты собираешься… – бормочу я, отступая.

Воздух порывом ударяет по шее и левому плечу, за спиной хлопает дверь, и я удивленно оборачиваюсь. Что, простите? Ушел? Самку искать или на гору полезет, чтобы умереть в одиночестве? Прикладываю ладонь ко лбу, с каждой минутой становится все веселее и веселее. Пойду-ка я лучше поем.

Возвращаюсь на кухню и достаю из бумажных пакетов мечту всех худеющих. Беру двумя пальцами остывшую картошку, корочка уже промокла. Так не пойдет. В этом весь смысл! Включаю плиту, ставлю на огонь большую сковороду и высыпаю в нее ломтики и брусочки картофеля, чтобы их реанимировать. В шкафу для посуды нахожу круглое стеклянное блюдо и разбираю бургеры на составляющие. Котлеты тоже стоит подогреть.

Мысли витают под потолком вместе с белым полупрозрачным паром. Строю догадки, но ни в одной не могу быть до конца уверена. Марк, очевидно, обидел Соню, женскую месть заметно за километр, но… как именно? Что она сказала Диме? Почему он повелся? Не хочу верить в то, что мой брат настолько тупой. Без разбора броситься на лучшего друга, только потому, что тот кинул девушку, которая ему нравится? Бред. Если бы Марк не расстался с Соней, Диме ничего и не светило бы. Там что-то покруче. Как Соня вообще оказалась здесь? Как познакомилась с Димой? А вдруг это все и правда огромный план мести Рождественскому? Почему Марк тогда не выставил Соню еще в самом начале? Он ведь умный, не мог не догадаться! Слишком много вопросов. Не собиралась я лезть во все это, но теперь уже не могу остаться в стороне. Дима – мой брат, а Марк… Марк просто мой. По крайней мере, пока мы не закончили, доводить его могу только я.

Перекладываю подрумянившуюся картошку на блюдо и закидываю в сковороду котлеты. Мясо шипит, выпуская пенящуюся жидкость, а рядом с плитой вдруг падают две коробочки кисло-сладкого соуса. Медленно поворачиваю голову, встречаясь взглядом с Рождественским.

– Ты телепортировался, что ли?

– Я привез соус.

– Это я вижу, – отвечаю настороженно.

– Давай без истерик и капризов до конца дня?

– Взятка одобрена, но до конца дня осталась всего пара часов.

– Хотя бы так.

– Ладно, – пожимаю я плечами и переворачиваю котлеты. – Поужинаем?

– Да, – с облегчением отзывается Марк. – Было бы отлично.

Он подходит к холодильнику и достает с верхней полки бутылку молока, откручивает крышку и выпивает одним махом почти половину. Его голова запрокинута, смуглые пальцы с темными узорами сжимают мягкий пластик. Пристрелите меня, пожалуйста. Он может быть хоть чуточку не таким привлекательным?

– Что? – спрашивает Марк, заметив мой пристальный взгляд, и слизывает молочный след над верхней губой.

– А ты можешь снять футболку и…

– Котлеты подгорают.

– И не только они, – качаю я головой и отворачиваюсь к плите.

Собираю бургеры заново и выкладываю их на блюдо поверх картошки, Марк открывает дверь на террасу и кивком предлагает мне следовать за ним, держа в руках пару бокалов и пачку яблочного сока.

– Подростковая романтика? – насмешливо говорю я. – Ночь, бургеры, сок. А что дальше, Рождественский? Проводишь меня до двери в спальню и поцелуешь в щеку?

– Есть виски и коньяк.

– Это мы уже проходили.

– Точно, – кивает он. – И оба помним, чем все закончилось.

Обмениваемся теплыми и понимающими улыбками, буря между нами медленно утихает. Мы слишком много времени провели в позиции защиты и нападения, пора объявить временное перемирие. Пока без белых трусов, но все же стоит хотя бы попробовать пообщаться. Без лживых масок и провокаций. Только мы. Начистоту.

Марк зажигает уличный фонарь и включает небольшой прибор для отпугивания насекомых. Достает из шкафчика, спрятанного под столом, пару тонких пледов и упаковку влажных салфеток. Тихо шумит листва, слышится шепот города вдалеке. Ставлю блюдо и забираюсь в кресло, Марк разливает по бокалам сок, устроившись напротив. Страх, преследовавший меня большую часть вечера, вдруг отступает, нет больше беспокойных мыслей об ошибках, будущей боли и разочаровании. На душе тихо и спокойно. Я сама выбираю, что хочу чувствовать, сама решаю, что для меня хорошо. Марк не враг мне и не соперник, не хочу с ним больше соревноваться. Надеюсь, он тоже.