Без маски

За спиной послышался рев, и я понял, даже не оглянувшись, что Лейф слишком круто взял поворот и ткнулся носом в землю. Учебники рассыпались вокруг него веером. Но что поделаешь! Я ничем не мог помочь ему. Он сам виноват. Дело шло о спасении жизни. Спасайся, кто может! Башмаки с загнутыми носками, которые никогда не выйдут из моды в городе, где полным-полно узких переулков и крутых обрывов, помогали брать подъем быстрыми темпами. Лейф, прихрамывая, изо всех сил поспевал за мной. Ему приходилось поторапливаться…

Мы пронеслись мимо молочной, и за нашей спиной тотчас послышался крик: «Ой!» Какая-то девочка быстро отступила в сторону, — у ног ее разлилась молочная лужа с осколками разбитой бутылки. Размахивая ранцами, мы промчались дальше со скоростью ветра, совершили неуклюжий прыжок и, словно во время скачки с препятствиями, перескочили через кучу ведер, как раз в тот момент, когда возчик нагнулся было, чтобы погрузить их в ящики, стоявшие на телеге. Мы сбили с возчика кепку, проскользнули прямо под головой его лошади, которая встала на дыбы, заржала и отпрянула к окну дома, так что ящики чуть не очутились в спальне какого-то капитана.

Сначала этот капитан чертыхался на чем свет стоит, а потом принялся «свистать всех на палубу». За нашей спиной слышались отборные проклятия. Но мы невозмутимо пронеслись мимо дома ректора, а наши ноги изо всех сил работали, стараясь во что бы то ни стало не нарушать законов тяготения.

У самых дверей дома ректора мне пришлось зажать покрепче штаны, которые уже сползли на несколько дюймов. Была минута, когда я считал битву проигранной, мне казалось, что штаны у меня вот-вот сползут. Но, совершив смелый прыжок, я подтянул их, встал на правую ногу, переступил с нее на левую, и, не уменьшая скорости, с новыми силами понесся дальше, по-прежнему не выпуская из рук пояса штанов. Затем я бросился вперед, совершенно не думая ни о физических законах, ни о тяготении, ни о чёрте, ни о его бабушке.

Теперь мы мчались уже на всех парах.

У самого нижнего спуска рядом со старой школой мы повернули под прямым углом, словно на крутом повороте, держа тело в неподвижном состоянии, между тем как ноги продолжали нестись вперед с головокружительной быстротой. А затем мы выпрямились в нужный момент (ах, если бы в наши дни кто-нибудь владел техникой этого дела!) и, перепрыгнув через глубокую яму, преодолели последнее препятствие. Ну, теперь нам ничего не страшно!

Разом была нарушена утренняя тишина: крик Лейфа потряс воздух. Да, момент был воистину трагическим. Лейф взвыл:

— Через забор! Ректор еще не пришел!

Вдоль холма тянулся забор. В нем была калитка, ключ от которой хранился у ректора (как мы завидовали ему!). Прыжок через этот забор экономил как раз недостававшие нам обычно секунды. Само собой разумеется, что часто нам не помогал даже забор. А ведь последнее предупреждение было чрезвычайно серьезным. А тут еще эти штаны! Несчастье не подчиняется никаким законам.

Врезавшись в громадную песчаную насыпь, мы затормозили, как два паровоза. Мне было уже не до штанов! Спастись можно только перемахнув через забор. Это необходимо, если даже спасение будет достигнуто ценой разодранной рубашки. Мы перебросили тяжелые ранцы через забор. Прыжок! Бух! (Штаны быстро сползли до самых башмаков.) Пальцы судорожно вцепились в край забора. Неуклюжий бросок левой ноги, легкое прикосновение кончиков пальцев к краю забора, и… все силы вложены в одно-единственное движение: гоп! через забор! Падаю! Да, это мы умели! В те времена мы еще сохранили кое-какие остатки первобытного инстинкта. Мы согнулись в три погибели в воздухе и, как котята, упали вниз. Но только было мы собрались схватить наши ранцы, как с ясного неба грянул гром. Мы окаменели. Перед нашими глазами словно из-под земли выросли два самых сверкающих в мире черных ботинка. В том, кто их владелец, ошибиться было абсолютно невозможно.