Без названия

День перевалил за половину. Жаркое солнце било в застекленный купол мастерской Огановского, на улице было душно, как перед грозой, где-то далеко за домами, над самым горизонтом медленные облака сливались в серую тучу. Но здесь, в мастерской, было прохладно. Все так же в центре высилась глиняная фигура всадника, накрытая мокрыми тряпками, а поверх целлофановой пленкой, в углах стояли и валялись незавершенные работы, эскизные пробы из высохшей глины, гипса, пластилина - фигуры, головы, торсы без голов, кувшины. На огромном столе, на котором впору танцевать какому-нибудь трио, в банках стояли кисти, валялись краски, много листов ватмана с карандашными рисунками: лица, кисти рук, женские обнаженные фигурки, античные головы. Листы эти были сдвинуты небрежно Огановским к краю стола. А посередине его на газете лежало несколько разделанных уже вяленых лещей и стояла батарея пустых, начатых и еще неоткупоренных бутылок пива.

Сам хозяин - Борис Огановский, крупный, ширококостный, сбросив пропотевшую сорочку, сидел обнаженный по пояс в торце стола и разливал пиво в керамические поллитровые кружки собственного изготовления. Алексей Чаусов и Святослав Жадан сидели напротив друг друга, обдирая мякоть с остова леща, жевали и прихлебывали пиво.

- Да скиньте вы рубахи! - сказал Огановский.

- Рубахи пищеварительному процессу не помеха, - засмеялся Жадан. - Ты где достаешь такую рыбу?

- В холодильнике, - весело отозвался Огановский. - Ты что такой мрачный, Алеша? - обратился он к Чаусову.

- Духота замучила. В кабинете просто дышать нечем.

- Купите кондиционер.

- За какие шиши? Это вы, скульпторы, еще что-то можете, да еще кооперативщики: деньги все в стаю сбиваются, а мы, искусствоведы, как? Лег - свернулся, встал - встряхнулся: вот наша жизнь теперь, - ответил Чаусов.

- Зато вы со Славкой кандидаты наук, а я хрен необразованный, подмигнул Огановский Жадану и спросил у него: - Слава, признайся, ты хлопнул Гилевского?

- Нечем было, - засмеялся Жадан. - Следователь, ничего бабенка, тоже норовила это выяснить. Все такими кругами ходила. А я дурочку валял.

- Тебя тоже туда тягали? - спросил Огановский Чаусова.

- А как без меня обойтись. Я же был лучшим другом покойника, хмыкнул Чаусов. - Ты мне скажи лучше, - кивнул он на лист ватмана, где был карандашный рисунок девушки, - откуда достаешь таких натурщиц?

- Их полный город. Надо просто уметь увидеть, раздеть глазами, а сторговаться не проблема. Когда привожу сюда, они уже тут сами раздеваются.

- Как-нибудь пригласил бы на такую, - улыбнулся Жадан.

- Тебе все подай: леща, пива да еще и бабу!

- Ты же у нас человек гостеприимный, - сказал Чаусов.

- Будете хамить - выгоню обоих, - Огановский огромными руками потер широкую грудь, поросшую темными волосами...

В мастерской стало темней, видимо, наползала туча. Но приятелям было все равно. Перебрасываясь фразами, они лакомились лещом и пивом...

Полоска бумаги с печатью действительно была сорвана. Капитан Кисляк достал из кармана лупу, приник к замку, долго рассматривал, затем сказал:

- Замок цел, никто не ковырялся, никаких свежих царапин. Если и открывали дверь, то ключом - родным либо заранее подобранным.

- Но родной ключ у меня, - сказала Кира.

- А разве не могло быть еще одного? - возразил Агрба. - У того же Пестерева или у любовницы Гилевского, как ее там...

- Долматова, - подсказала Кира.

- Во-во! Вроде самые близкие Гилевскому люди.

Кира достала из сумочки ключ, он легко вошел в замок, дверь отворилась, они прошли в квартиру. Их сразу окутала духота давно непроветривавшегося помещения, запах пыли, лежавшей на мебели.

Они начали планомерно осматривать квартиру, стараясь ни к чему не прикасаться. Кира хорошо помнила с момента прежнего посещения, что где висело, лежало, стояло. На первый взгляд все было на прежних местах.

- Ну что? - спросил Агрба.

- Если бы сняли картину, икону, хотя бы одну, или перевесили на другое место, остался бы след на обоях - невыгоревшее место. Фарфор, статуэтки тоже на своих местах - на всем нетронутая пыль, - сказала Кира. - Если бы что-то взяли, остался бы след - отсутствие пыли.

- А "пальчики" все-таки есть, - отозвался Кисляк. Он немного присел у стола и смотрел вдоль его полированной глади. - Кто-то оперся ладошкой о стол, - он открыл чемоданчик, достал порошок, кисточку, пленку и принялся за дело.

- Ладошка маленькая, - закончив все свои манипуляции, сказал капитан Кисляк, - и пальчики узенькие, подростка либо маленького худенького человека, либо дамские.

- Что же это, он или она квартиру вскрыли, вошли, походили, бесстрашно наследили и ничего не взяли? - спросил Агрба. - Не на экскурсию же приходили. Не похоже, чтоб детишки.

- Но что-то же искали здесь, - сказала Кира.

- Значит не ограбление, - отозвался Кисляк.

- Мне пришла в голову такая мыслишка, - произнесла Кира. - А зачем "ему" или "ей" нужно было похищать у самого себя?

- Что вы имеете в виду? - не понял Джума.

- Пестерев сказал мне, что Гилевский обещал ему завещание на всю недвижимость. Так может он и посетил квартиру, посмотреть, чем обладает?