Без новостей

В некоторых странах начались общественные движения именно в этом направлении: люди требуют длинных и содержательных публикаций. Эти движения идут под брендами «Медленная журналистика» (Slow Journalism) и «Конструктивная журналистика» (Constructive Journalism) или «Журналистика решений» (Solutions Journalism). Больше о «медленной журналистике» см. в книгах Дженнифер Раух (Rauch J. Slow Media, Why Slow is Satisfying, Sustainable and Smart. Oxford University Press, 2018) и Питера Лауфера (Laufer P. Slow News, A Manifesto for the Critical News Consumer. Oregon State University Press, 2014). Джоди Джексон написала убедительный манифест о пользе «конструктивной журналистики» (You Are What You Read, Why Changing Your Media Diet Can Change The World. Unbound Publishing, 2019). Критику новостных медиа, которую нельзя причислить к названным выше общественным движениям, содержит книга Алана Русбриджера (Rusbridger A. Breaking News: The Remarking of Journalism and Why it Matters Now. Canongate Books, 2018).

Впервые в истории новостной индустрии смертельный случай — гибель гонца — был отмечен, когда около 490 года до нашей эры афиняне отразили вторжение персов. По легенде, афинский гонец Фидиппид мчался из Марафона в Афины, чтобы как можно скорее принести согражданам радостную весть о выигранной битве. Пробежав 42 километра, он скончался от истощения сил. Это была бесполезная смерть. Впрочем, с тех пор за этой беговой дистанцией закрепилось название «марафонская».

24. Новости манипулируют людьми

«Наши средневековые предки относились с глубочайшим подозрением к информации, пришедшей к ним в письменном виде. Они отнюдь не считали, будто написанное более достойно доверия, чем сказанное. Скорее наоборот: новость считалась настолько достоверной, насколько хороша была репутация человека, ее сообщающего. Так что новость, доставленная другом или гонцом, вызывала намного больше доверия, чем анонимное письменное сообщение» (Pettegree A. The Invention of News: How the World Came to Know About Itself. Yale University Press. Р. 2).

«На каждого репортера в США приходится более четырех специалистов по связям с общественностью, прилагающих все усилия, чтобы заставить репортеров писать то, что хотят видеть их руководители» (Johnson C. A. The Information Diet, A Case for Conscious Consumption. O’Reilly Media, 2015. Р. 40).

Holmes-Report[51] оценивает оборот глобальной пиар-индустрии в 15 миллиардов долларов (holmesreport.com/long-reads/article/global-pr-industry-now-worth-$15bn-as-growth-rebounds-to-7-in-2016). Но оценка пиар-индустрии в одной лишь Великобритании достигает такой же величины (prca.org.uk/insights/about-pr-industry/value-and-size-pr-industry). Получается, в глобальных масштабах пиар-индустрия гораздо более успешна. Статистика предполагает, что оборот в отрасли достигает 20 миллиардов долларов (statista.com/topics/3521/public-relations/).

Мы достигли «порога инверсии»: больше половины сообщений, пользователей, кликов, мнений, лайков, комментариев и т. д. — фейки. См.: Read M. «How Much of the Internet is Fake?» Turns Out, a Lot of it, Actually // New York Magazine, December 26, 2018 // nymag.com/intelligencer/2018/12/how-much-of-the-internet-is-fake.html.

О том, что даже качественные издания не свободны от фейковых новостей, свидетельствует случай с Клаасом Релоциусом. Журналист, отмеченный разными премиями, сам сочинил многие из своих историй.

«Читая свою ежедневную газету, вы знакомитесь с фактами или с пропагандой?» — писал Эптон Синклер в 1919 году. Цит. по: Lepore J. Does Journalism have a Future? // The New Yorker, January 28, 2019 // newyorker.com/magazine/2019/01/28/does-journalism-have-a-future.

О скрытой и так называемой нативной рекламе см. там же.

О проверке фактов: газета The New Yorker славится своей дотошностью — там придирчиво проверяют все факты. Если в статье упоминается Эмпайр-стейт-билдинг, кто-то из отдела проверки фактов непременно выйдет на улицу и сам убедится, что здание еще на своем месте. Это широко известная шутка, однако она несет важный смысл: ошибки бывают даже у лучших журналистов. Но сегодня отделы по проверке фактов исчезли — их сократили в большинстве медийных агентств и издательств.