Без очереди в рай

Что ж, считаем — киллеры проникли в дом неслышно. Нарчакова их заметила лишь на пороге комнаты. При таком раскладе подразумевается, что пистолет она должна была держать буквально под рукой. Возможно это? Почему бы нет: тетя Лиза — дама м-м… непонятная. Если что-то бывшая разведчица предполагала, скажем так, чего-то опасалась, что-то чуяла, то запросто могла держать оружие поблизости всегда.

На угрозу Нарчакова среагировать успела, нападавшие, сдается, бабушку-старушку недооценили крепенько. Вряд ли после первого же попадания в нее (неважно, в грудь или в живот) она была бы в состоянии ответить на огонь прицельной парой выстрелов. А стало быть, стреляла она раньше, на опережение. Серьезно зацепила одного (я сужу по крови на полу; возможно даже, он упал), но второй с ней справился. Дальше оба впопыхах покинули квартиру, не потрудившись даже запереть входную дверь. Запаниковали? Тоже может быть. Вероятно, они очень торопились, опасаясь, что стрельба привлечет внимание соседей. Между прочим — зря, ведь здесь же старый фонд, звукоизоляция у нас на удивление хорошая.

Допустим.

Дальше…

Собственно, а всё. В смысле — всё, что я могла придумать, я придумала. Не стану утверждать, что всё без исключения происходило именно вот так, как я тут напредполагала. Надеюсь, я не ошибаюсь… слишком основательно[20]. Я же не криминалист, в конце-то расконцов…

Довольно.

Множить неопределенности чревато. Как ни суетись, но вопрос «что делать» никуда не денется. Мы, в конце концов, в России или как?

Кто-то «как», а я в глубокой заднице. Хоть оставляй в буквальном смысле слова всё как есть и беги к родителю в Самару. Фатер, разумеется, проблемы так или иначе утрясет, но…

К черту, этот бред не обсуждается. Я вообще-то взрослый человек. До сих пор себя я уважала, смею верить — не без основания. Да и всё-таки не те это — пока еще — запутки, чтобы сразу лапки кверху задирать.

Есть еще Тесалов. Позвонить? Пусть поможет объясниться мне с милицией. Право же, страховка мне не повредит: разговор с ментами у меня коротким не получится, чистилище мне предстоит изрядное. Но ведь я так до конца и не решила, стоит ему верить или нет. Рискнуть? А если он…

Что делать?

Делать.

Что-нибудь.

Собраться и звонить.

Забавно, но протягивая руку к телефону, я еще на самом деле не определилась, какой я номер буду набирать: «02» милиции или тесаловский мобильный. Для начала, вероятнее, «02»…

Я взялась за трубку.

И в этот самый миг телефон рассыпался звонком — как будто бы взорвался под рукой.

То еще, я доложу вам, ощущение!

Хотите верьте, не хотите — доверяйте, но в итоге, поднимая трубку, я уже догадывалась, кто это звонит. Может быть, чего-нибудь подобного — опять же подсознательно — я даже и ждала.

И не ошиблась:

— Яна, с вами говорит Басмаев. Вы слушаете?

— Да.

А ведь нервничает господин Басмаев, нервничает.

— Слушайте сюда внимательно, я повторять не буду, — в голосе Руслана Ибрагимовича явственно прорезался акцент: — Лично мне неинтересно, Яна, для чего вы застрелили, да, свою соседку…

Я обалдела:

— Я?!

— А кто еще, по-твоему? — он резко перешел на «ты». — Еще не понимаешь, нет? Ствол, из которого она была убита, найдут у тебя. Может быть, не дома, да, соображаешь? В машине, где-нибудь еще найдут, поверь мне, гарантирую. Осознала перспективы?

Предположим.

— Да.

— Ты уже куда-нибудь звонила? В милицию? Звонила?

Не решив пока, какой мне линии разумнее держаться, я старалась отвечать как можно лаконичнее:

— Нет.

— Не звонила? Это хорошо. Это значит, у тебя есть шанс исправить ситуацию. Ты же хочешь выкрутиться с минимальными потерями? Не хочешь сесть в тюрьму?

— Допустим.

— Плохо отвечаешь. Ты еще не очень понимаешь, да, придется объяснить. У меня твоя сестра, тебе понятно? Или будешь делать то, что я скажу, или вам двоим не поздоровится. Услышать ее хочешь? Говори…

Последнее — уже не мне.

Сестренкин голос был испуганным:

— Янка, блин, что происходит?! Янка…

По звукам судя, Леру грубо оттащили.

В трубке снова зазвучал басмаевский акцент:

— Теперь ты поняла? Хорошо всё уяснила, спрашиваю?

— Да.

— Ты плохо отвечаешь!

— Я всё поняла.

Басмаев сам определил свою судьбу.

Жить ему осталось очень мало.

— Вот теперь я верю, что ты поняла. — Басмаев сбавил тон: — Яна, нам совсем не надо ссориться. Я тебе добра желаю. Ты поможешь мне, а я тебе. Мы договорились?

— Что вам нужно?

— Умница. Я знаю, что тебе старуха доверяла. Я о твоей соседке говорю. Она меня пыталась шантажировать. Ты знаешь, где она хранила документы?

— Документы?

Какие документы?

— Записи.

Какие записи?!

— А, записи…

Мол, так бы и сказал.

— Так знаешь или нет?

О чем мы говорим?

— Догадываюсь.

— Где они, короче?

Будем блефовать:

— Здесь, в доме.

— Можешь их найти?

— Могу.

— Уверена?

— Да.

— В точности уверена?

— Да.

— Через полчаса ты должна их привезти ко мне. Ты поняла меня? Ко мне, в мой офис в «Аргусе».

— Не выйдет.

— Что-о?!

— Не через полчаса. На поиски потребуется время. — Я сказала твердо: — Через час.

По-моему, он заскрипел зубами.