Без оглядки на богов. Взлет современной Индии

Времени, чтобы привыкнуть к государству, у Индии было больше, чем у остального мира. По оценкам историков, государства начали формироваться в Индии не позднее VI в. до н. э., – в то самое время, когда в Северной Индии явился Будда как величайший представитель раннего философского скептицизма. «Артхашастра», или «Наука о богатстве»[48], процитированная в начале этой главы, написана между 300 и 200 гг. до н. э. для династии Маурьев, один из правителей которой, буддистский царь Ашока, был, вероятно, величайшим правителем Индии. В своей краткой истории мира британский писатель Г. Уэллс отметил: «Среди десятков тысяч имен монархов, заполняющих исторические хроники, имя Ашоки сияет как почти одинокая звезда»[49]. По оценкам ученых, численность населения столицы Ашоки Паталипутры, на развалинах которой в Северной Индии стоит современный город Патна, была по меньше мере такой же, как в императорском Риме. Но до появления императорского Рима оставались столетия, а население Северной Европы еще не достигло даже той стадии развития, на которой римляне называли его «варварами», а Ашока уже опирался на мудрость «Артхашастры», руководства по управлению государством, которое, по мнению ученых, проницательностью и изощренностью не уступает «Государю» Макиавелли, написанному спустя семнадцать с лишним столетий.

От труда, автором которого считается Каутилья (о нем почти ничего не известно), читателя охватывает трепет узнавания реалий Индии начала XXI в.[50] Книга знакомит с идеей mandala, в соответствии с которой дипломатические интересы царства представлены концентрическими кругами, а союзнические отношения строятся «через уровень»: союзником против ближайшего круга является следующий за ним. Это, пожалуй, самая ранняя из версий известной доктрины «враг моего врага – мой друг». Каутилья подробнейшим образом перечисляет обязанности каждой касты. Его описание вайшья, или касты торговцев, как «воров, которых не называют ворами», до сих пор царит в умах некоторых слоев общества. В другом месте Каутилья дает царю разумный совет: в налоговой политике он должен действовать подобно пчеле, собирающей цветочный нектар, – любой налог нужно собирать только единожды, чтобы предприятие могло процветать и приносить прибыль, и тогда на следующий день с него опять можно будет собрать налог (эта идея запечатлелась в сознании современной Индии не так хорошо). Он также предлагает подробные правила организации бюрократического аппарата. Недопустимо, чтобы государственное ведомство возглавлял один человек, потому что это создает условия для перехвата управления в своекорыстных интересах. По той же причине чиновников нужно часто переводить с одного поста на другой. И еще: чиновник не должен принимать решений, не посоветовавшись предварительно с вышестоящими начальниками. Еще более знаменит составленный им перечень сорока способов, используемых бюрократами для обворовывания царской казны.

Много воды утекло с тех пор, как Каутилья изложил свое поразительно бесстрастное представление о том, что такое хорошее правление. Странно было бы пытаться спроецировать построения древнего политического наставления на современный характер нации, хотя бы в силу огромной временной дистанции. Однако Индии присуща не политическая, а культурная преемственность, подобную которой трудно найти где-либо еще, кроме Китая. Когда знаменитый британский историк А. Л. Башем в 1954 г. писал свою до сих пор популярную книгу «Чудо, которым была Индия» («The Wonder That Was India»), он попытался убедить своих американских издателей изменить название[51]. Книга издавалась в рамках серии, посвященной истории ацтеков, майя, древних египтян и прочих. Профессор Башем сказал тогда, что в случае Индии «была» нужно заменить на «есть», потому что в истории индийской цивилизации не было разрывов. Мысль хорошая, но издателей переубедить не удалось.