Без огня

Прошла гроза, но маленькая слишком…
Ах, как бы мне хотелось с лихом, с лишком
такого грома, чтоб оглохли все мы,
не разбирая зрячи или немы,—
все вышли бы под дождь,
а там уж, кто-и-как не разберешь:
кто с кем, куда торопишься, идешь,
зачем?

24 августа 2002 года

РАССЕЯННЫЙ

Это город Петроград,
Исторический окурок?
Или город Петербург,
Город турок или урок?
Может, город Ленинград,
Где родился я, придурок,
Там, где мама умерла,
Мой сурок всегда со мной.
Мой сурок еще со мной.

2000

***

Пристал ко мне мудак из Пятигорска,
а, может, не мудак, а так – бандит.
Схватил меня за шею жестко-жестко,
не душит, просто жмет и теребит.

Текучая была у нас беседа:

он что-то бормотал, а я как ж
смотрел, горят ли окна у соседа,
чтоб их разбить на первом этаже.

Он что-то понял. Я, должно быть, тоже,

но больше: если б он позвал меня,
ну, как Христос… я просто, просто б ожил
и двинул вслед, ногами семеня.

Но он был только шут из Пятигорска

иль неумелый пьяненький бандит.
В руке его моя осталась шерстка,
а жизнь, должно быть, Бога теребит.

25 октября 2001 года

***

Смерть жизнью обозначив,
себя переиначив,
танцую я блохой на котелке,
и чудится мне книга,
громадная, как фига,
в богоподобной фиговой руке.

Листаю я страницы,

там – жужелицы, львицы,
и комары тупые, и синицы,
столь глупые, что море им поджечь,
как сперму сплюнуть. Ах, эти девицы!
А мне что делать? Знай, стреножить желчь.

2002

ПУТЬ ДОМОЙ И ПЕЙЗАЖ С ИЗМАЙЛОВСКИМ СОБОРОМ