Без огня

Как бестелесны и просты
плутанья наши —
от новой страшной немоты
до Новой Чаши.
И вновь съедобный наш Господь
в нас Слово сеет,
но слово обретает плоть,
а плоть радеет.
Добро бы путалась в сетях
плотских желаний —
она безумствует в словах,
во тьме гаданий.
Добро бы жить ей во грехе,
словесной птахе —
она растлит себя в стихе,
в тоске и страхе.
И снова станет небольшой
и полой чашей.
Сколь слеп чудак, своей душой
ее назвавший!

Ей дороги одни азы,

зиянья, йоты —
ее прельщает Сам-Язык,
супруг дремоты.
Он совершенен, словно шар,
но – бестелесный —
уж Он-то знает, что Душа
есть пар словесный.

Ничто, сплошной безумный сон

стенящей твари,
когда-нибудь, расщедрясь, Он
ее одарит.
За все несчастья, за тщету
Он даст ей данность:
венец растленья, Немоту
и Безымянность.

1978