Без огня

Не мной открыт сей век притворный,
Рублевский Спас нерукотворный
На ежедневнике моем.
Но фокус искажен, и – чудо
Наоборот! – Он страшен, как Иуда,
Как дни мои оттуда и досюда,
Куда же вы пропали, дни мои?
Дни не любви, а сутолок, смятений?
Я, как матрос-кретин, вишу на рее
И, как Иуда, веточку согнул.
Вот стану я растеньем-израстеньем,
Рождений – претворений слыша гул…
Но ветвь любви я все-таки согнул,
Вися всем естеством по шею и на шее.

26 апреля 2004 года

***

I
Писать, не писать…
когда душу извергнув, ложишься на пол?..
ворчать ли? Скворчать сковородкой
на постном масле?
С постной водкой жить,
ждать конца?

Или конец интересней начала?
Ab ovo… Warum?..
Плыть в ожиданье причала
не ново. Зачем?
Из голубого
сквозится чернь
голубого, как Бог, горизонта.

19 октября 2007 года

II
Связать концы… – Как это просто:
связать концы – норд-вест с норд-остом
вязать, вязать, вязать, вязать!!!
О, Боже! – Нечего сказать.

Одна блаженная сумела
связать концы с концом – и дело! —
преодолела и пошла
придуркой в мужницком мундире…

20 октября 2007 года

КОНТРАПУНКТ

I
И с каждым годом ближе мне
не горсть земли, не тень избенки,
но интонация ребенка —
графитти на большой стене:
«I’m e-mail». Вот перевод: «Я мал.
Один Господь велик и то – далече».
Крошится мел и валом валит вал —
с многоэтажных снов и из подвалов
народ кипящий в мыле и поту,
вот МЧС, вот «Мерседес» пропащий.
Тот въехал в столб, тот пересек черту
но чтобы… в ящик? – Нет, не хочет в ящик,
останется стоять на островке
убогой безопасности… Мне ближе
жить в Арктике, но умереть в Париже,
писать, как плыть: все жиже, жиже, жиже.
Я помню в детстве чижик у меня
сгущенным молоком объелся
с жердочки свалился
и тут ему каюк – не вдруг —
я плакал, плакал,
как говорится, выплакал себя.
До встречи, чиж!
Так можно без конца писать
на палевой стене,
вдыхая пьяно дух мускуса
и теплый цвет шафрана
воспоминая.
Помолитесь обо мне.

II
Какой артист пропал! – сказал Нерон,
поджегши Рим. – И я артист хороший,
мать выебал, на флейте поиграл,
спалив библиотеку. Боже, Боже!
Прекрасный я артист, сам – виртуоз
con spiritus. Валите все туда,
откуда вышли, в мать свою, поганцы
Прекрасен наш союз, сейчас начнутся танцы.
на медленном огне.
Носилки мне носилки!
Я окосел, несите мне бутылки
и евнуха. Ихь либе, данке шён.
Спасибо, братья, и тебе, сестричка.
Мы выйграли войну,
вперед на север, юг
и юго-запад! Дай флейту!
Жрать хочу! Нет сам играй!

26 октября 2007 года

***

Когда тело сгорает, раковая опухоль сгорает последней, она еще долго мечется по стенам камеры котла[9].