Без огня

1
Садясь на белое пятно
комочек сладенького теста
свивает голосы в одно
разноголосье пятен детства

2
Вокруг его растут кубы
a в них сидят четвероноги
их позолоченные лбы
потухших импульсов чертоги

3
И в каждом бродит по стране
на иноземных черных лапах
в могучей облаков броне
где солнце зверю словно клапан

4
Садясь на белое пятно
взирает мальчик аналитик
как неисследовано дно
сокрыв в себе мильон открытий

5
Он надевает акваланг
и вглубь пятна ползти решает
благая детства кабала
его в потеху обряжает

6
И в одиночество рядим
уж он наделает веселий
пустой комочек из резин
с пространством вечных новоселий

7
Кто в вас поселится теперь?
Кто жизнь сидел на черных пятнах
в себе секретов не терпел
и был во всём и всем понятный

8
Bо всех пространствах измерим
и всех времен большой новатор
он в вас поселится незрим
и станет друг ваш и соавтор

9
Сознаний ваших виражи
в пространстве красок слишком узком —
лишь отраженье как дрожит
создателя нетвердый мускул.

март 1966

***

Убить красоту – когда любуются цветами, закричать: «Начальник едет!»

Из китайской премудрости

Нет, не Фьоренца золотая
нас папской роскошью манит —
Савонарола из Китая
железным пальчиком грозит.

О век – полуистлевший остов!..
Но я, признаться, не о том —
ведь красоту убить так просто,
испортив воздух за столом.

Русь избежит стыда и плена,
ей красоты не занимать —
начнет российская Елена
большие ноги бинтовать.

Пока Европа спит и бредит,
случается то там, то тут:
Москва горит, начальник едет,
цветы безумные цветут.

1975

***

О Выборг, крайний из клевет,
с дымком на блюде тополей,
твой воздух белый, как билет
в интимный склеп, как в кабинет
искусных Гофмана затей.

Флажками гота сдобрен Спас —
пасхальный город в праздник красный,
твой сон ушел дымком из нас —
но крестным ходом сдобрен час,
и он явился Пасхой праздной.

Ты спутал, православный, сны,
хоругви с рожей транспаранта,
звон с лихолетьем тишины,
тропу вдоль крепостной стены
и крестный ход – с кругами Данта.

Была оправа из флажков,
а лик болезнью не умышлен,

была музы́ка из силков,
касаний-паузы-снегов,
и ноты с косточками вишен.

июнь 1966

***

Когда колеблем бредом ос,
над Пасхой колыхался мост,—
там ледоход младенцем вытек,
я развернул его, как свиток.
О, бесконечностью не тешь
и совпади, дитя, с развязкой,
моста – попрек, хребта – промеж
окончись бесконечной Пасхой.

1966

***

А может быть, скажите, мясо
прикрыто занавесом музыкальным?
Быть может, ухо наше слышит,
что мы должны вкушать не помня —
чечетку дня и рукоятку полдня,
кровавый почерк полуночной мыши.

12 февраля 1969 года

ТОСКА БЫЛЫХ ВРЕМЕН