Без пяти минут беременна

Даня заруливает на подъездную площадку, я показываю место для парковки, и мы выбираемся из машины. Я не фанатка загородной жизни, это родители мечтали о елочках по периметру и неугомонных птицах по утрам на протяжении семи лет стройки, а я вполне довольствуюсь круглосуточными доставками и соседом меломаном через стену. Но одного не отнять – воздух здесь совершенно потрясающий. Не зря елки сажали.

Я по привычке глубоко вдыхаю, потягиваясь после дороги, и с громким стоном выдыхаю. Здесь такая тишь, что одного этого гимнастического упражнения хватает, чтобы сбросить напряжение.

Но это мне, конечно. Данил выглядит так, словно ему спицы в позвоночник вставили. И делали это без наркоза и с особой жестокостью.

Я уже абсолютно привычным жестом цепляюсь за его локоть и мягко поглаживаю по предплечью. П – поддержка.

– Все будет хорошо, – шепчу ему на ухо. И даже наклоняться не нужно, такой он высокий, это ли не благодать!

Он красивым жестом покрывает мою ладонь своей, и я слегка подтаиваю. Ибо сердечко делает кульбит, падая в те самые трусы, до которых сегодня мужские пальцы добраться не успели. Химия между нами, надо признать, сумасшедшая.

Я же говорила, ему просто нужно узнать меня получше.

И пройти психотерапию. Но с этим я поработаю позже.

Эля ускакала вперед, из дома уже слышатся хор веселых голосов. А потом дверь распахивается и на пороге появляется бабуля. Вся накрашенная, с укладкой и в любимом жакете с брошью. Маленькая, старенькая, но капец какая прыткая. Сбегает по ступенькам нам на встречу с распростертыми объятиями.

Я ее любимая внучка. Этого не отнять.

– Луиза моя приехала! Наконец-то! – радостно тискает меня, отчего приходится выпутаться из рук Дани и сложиться в три погибели.

И как они с баскетболистом грешили с такой диспропорцией – ума не приложу!

– Бабуля, – чмокаю ее обильно надушенные щеки.

– Что я тебе купила, – заговорщицки шепчет она мне на ухо.

– Гуся? – насмешливо припоминаю мамин вчерашний комментарий.

– И его тоже! – смеется, потрясывая мою руку в своей. – Пошлите в дом скорее, – оборачивается на Даню.

Я тоже оборачиваюсь. Он выглядит задумчиво.

– Луиза? – спрашивает у меня.

Ах да. Луиза.

Совсем вылетело из головы.

– Луиза? – тише повторяет вопрос, когда я снова подхватываю его под руку и веду в дом за бабулечкой.

Та уже успела его тискануть по-семейному и преувеличенно-громко шепнуть, какая отменная порода тут на лицо. Даня даже смутился.

– Так старшую сестру бабушки звали, она очень просила назвать меня в ее честь, – так же шепотом объясняю я. – Но Лиза как-то проще легло…

– Вот почему Лу, – понимающе кивает он. – Мне нравится. Лу.

А мне нравится, как он пробует этот звук языком. Очень… интимно.

– Это только для ближнего круга, – улыбаюсь смущенно.

– Наверное, исходя из ситуации я могу…

– Да. Ты – можешь, – утвердительно машу головой, запуская Даню в дом.

Вот он сейчас офигеет.

Нас уже встречает орава родни. Шумная, красочная и многоликая. А соседи тут что делают, божечки? Принесли гуся втроем? В полном косметическом обмундировании?

– Лиза! – восклицает мама, которая с Луизой так и не смирилась, хотя пошла на поводу у бабули. Ей дали н̶а̶з̶в̶а̶т̶ь̶ обозвать первую дочь.

Господи, меня пугает такая широкая улыбка на ее лице. Мама же она… не из этих домохозяек с пирогом наперевес, даже спустя пару лет выхода на пенсию. А сейчас выглядит как с картинки американского ситкома пятидесятых. Даже кудри накрутила.

– А это Даня? – радостно спрашивает она, разглядывая сопровождающего меня мужчину.

Нет. Первого встречного с улицы притащила.

– Даня, – подтверждаю я, вопреки желанию съязвить. – А это моя мама… – успокаивающе глажу его по плечу.

Хотя успокаиваю, надо признать, в этот момент больше себя.

Ну что за шоу устроили, выстроившись колонной к мужчине, что я привела в дом? Не хватает только транспаранта в вытянутых руках и приветственного слова от папы.

– Добро пожаловать в семью!

А, нет. Вот и оно.

Папа пожимает Дане руку. С преувеличенным энтузиазмом. Витю так не приветствовали, но тот и такое феерическое знакомство пропустил, был тупо застигнут на мне, когда мы «занимались». Такой этот матанализ сложный предмет, как раз сложение функций разбирали с ним на практике.

Мама подводит знакомиться соседей, типа, случайно заглянувших: три одинокие женщины в возрасте – та самая бабулина подруга и ее две дочери – мамины ровесницы. Те жадными взглядами осматривают бедного мужественного Даню. Настолько жадно для пенсионерок, что даже мне становится не по себе. Правда поздоровавшись, они тут же прощаются и направляются на выход, перешептываясь о чем-то с радостной бабулей. Может и правда гуся занесли.

Но все равно выглядит это подозрительно. Как смотрины!

– Пойдемте на веранду, – красивым жестом приглашает нас мама. – Коля, кидай мясо на мангал, – уже обращается к папе.

– Я помогу, – впервые отзывается Даня.

Мы отклеиваемся друг от друга, хотя мне очень не хочется оставаться без его безмолвной поддержки. Это ощущается как-то странно. Отзывается пустотой и тревогой в груди. С другой стороны, идеальное время для плана «разделяй и…»