Без пяти минут беременна

Мы спускаемся по настилу ближе к воде и занимаем очередь к фотозоне, установленной на песке. Нужно отдать должное, все очень красиво. Там и качели с перьями, и лебеди по бокам, и темный фон, на котором все эти люди в белых одеяниях похожи на ангелов, а не ку-клукс-клановцев, как показалось мне сначала.

Должна признать, что отказ от командообразования в пейнтболе, варианта, за который я топила, сейчас мне даже нравится. Красиво, черт возьми. И шампанское отличное.

– Лиз, проходи вперед, – предлагает Карина из супервайзеров, за которой мы встали.

– Спасибо, я не беременна! – поднимаю бокал и салютую ей с широченной улыбкой.

Карина смотрит на меня, как на идиотку. Кто ж радуется таким вещам, да? Только идиотки.

– Ты всем лично собралась сегодня сообщить? – попивая морс из бокала для вина, интересуется Сонька.

– Конечно. Кто, если не я? Кстати, Лидочки Сергеевны тут не видно? Второй день ее поймать не могу. А Даня? Даню видишь?

– Вон Медведева, – вклинивается Карина, все еще косясь на меня.

Я смотрю по направлению ее руки и сразу же цепляюсь взглядом за шиньон. Шикарный новенький шиньон, как раз слезающий с качелей. Чудесно.

Пора закрыть этот дурацкий вопрос!

Хорошо, что я не додумалась обуть туфли на каблуке, иначе ни за что не пробралась бы по этому песку к качелям, пока Лидочка Сергеевна с них слезает. Я уже почти достигаю цели, когда меня тормозит чья-то рука.

– Лу, – шелестит с ветром знакомый звук. Пробирает до мурашек, оседает теплой волной в животе.

Я радостно оборачиваюсь на Даню, ужасно обрадованная, что он меня, наконец, нашел! Секунду изучаю его лицо и выпаливаю:

– Нам надо поговорить!

– Нам надо поговорить!

Говорим одновременно. Но с совершенно разной интонацией.

Может, виной тому знатно помятый нос? Что же с ним приключилось, Господи!

Я испытываю одномоментное облегчение от осознания, что он не просто так меня игнорировал, что где-то там страдал, пока и я страдала. А потом меня затапливает чувством жалости. Бедный. Выглядит не очень.

Я тянусь рукой к лицу, он перехватывает запястье на подлете и крепко его сжимает.

Меня обдает таким холодом его взгляд…

А вот сейчас не поняла.

– Лизочка, как хорошо, что наконец тебя поймала! – весело трещит подоспевшая Лидия Сергеевна.

Нет, это я ее поймала!

– И Даня! Вы помирились, как чудно. Я же говорила, он хороший мальчик, просто ему нужно время.

– Что? – поворачиваюсь на эту безумную женщину. Что она несет, боже. Может, уже пора на пенсию, старческий маразм поджидает за углом?

– Зачем ты всем сказала, что отец я, Лиза? – вклинивается все еще удерживающий мою руку Даня.

– Ой, пропустите нашу парочку сфотографироваться! – кричит на весь пляж наш эйчар. Кажется, уже знатно поднабравшийся.

– Не надо, – осаживаю ее и оборачиваюсь к Дане. – Ты о чем вообще?

– Зачем вообще соврала про…

– Идемте, идемте, – не слушая нас, Лидочка Сергеевна вцепляется в мое платье и тянет к арке с лебедями.

– Да не хотим мы фотографироваться, – пытаюсь вырваться одновременно из двух цепких рук.

– Давайте запечатлеем нашу первую семейную ячейку в компании! Сердца, соединенные корпоративным духом! – не успокаивается разошедшаяся не на шутку Лидия Сергеевна. Господи, отберите у нее кто-нибудь шампанское!

– Лиза, нам надо поговорить! – бушует с другой стороны всегда спокойный Килиманджаро.

– Да я пытаюсь! – наконец, вырываю платье из рук на удивление сильной женщины. – Пошли! – упираюсь руками в широкую грудь.

– Улыбаемся! – возле ног падает чувак с камерой и несколько раз щелкает затвором.

Уверена, это будут незабываемые кадры. Таких гримас фотограф на корпоративах еще не ловил.

– Ну что же вы! Не надо снова ссориться, – на всю честную голосит эйчар. Вокруг собралась приличная толпа коллег, и все с удовольствие прикладываются к вину, хлебу и зрелищам. – Кстати, Лизочка, я хотела тебя спросить о Диночке. Она мне позвонила сегодня, я, честно говоря, ничего не поняла.

– Лиза, почему ты соврала, что беременна! – не выдерживает Даня.

Повисает густая тишина. Рот захлопывается даже у Лидочки Сергеевны, так громогласно мой тихий айтишник сейчас рычал.

Стоп, то есть, до него, наконец, дошло?

– Как не беременна? – оживает статуя эйчара.

– Я не беременна, – подтверждаю ей в лицо. – Не беременна! – кричу уже коллегам. Хотя тут большая половина мной уже оповещена. – И никогда не была!

– Но как же?

– Лидия Сергеевна, я у вас хотела спросить: как? Как все узнали о том, чего нет и не было? А тебе, – тычу пальцем в ошалевшего мужика. – Я раз сто пыталась это сказать! Пришел тут сцены устраивать! – срываюсь с цепей. Надо было сначала клубничку съесть, а потом уже пузырьками баловаться, речевой предохранитель слетел к чертям и валяется в овраге. – Сам где-то услышал, сам поверил, сам использовал!

По толпе вокруг нас прокатывается возмущенное «Ах!»

– Не в том смысле, – зачем-то объясняю собравшимся. Злюсь, но хочу спасти репутацию одного жирафа.

– Но как же тошнота, – подсобрав аргументы в своей голове, врывается в мой диалог гениальный эйчар.

– Да я накануне литр текилы в себя влила! А тут ваши кофетки…