Без поцелуя на прощание

– Давай, Лаура, – кричит Эйва с уютного и, как можно представить, просторного заднего сиденья.

Я перевожу взгляд с Найджела на водителя, а потом опять на Найджела.

Все это кажется немного сюрреалистичным. Такие, как я, не разъезжают по знаменитым городам на длиннющих лимузинах. Такие, как я, ездят на автобусах, ведь цены на бензин – просто беда. Такие, как я, не бегут от своей жизни, из своей страны и от своего брака. Такие, как я, цокаю я языком. Да я больше даже не знаю, какая я.

– Пожалуйста, садись, – вежливо предлагает Найджел, беря меня за руку и помогая забраться внутрь.

Машина великолепна. Сиденья кремового цвета такие мягкие, что мне кажется, будто меня в попку целует вата. Мини-бар красного дерева с приглушенной голубой неоновой подсветкой уверенно выступает главным украшением. Два хрустальных бокала с шампанским стоят на отполированном дереве и молят о том, чтобы из них испили. Эйва сидит со скрещенными ногами и, вытянув руки в стороны, ощупывает сиденье. Неудивительно, что она любит Нью-Йорк.

– Настоящее, – хихикает Эйва, взглядом указывая на бутылку шампанского. – А не то ужасное игристое вино, которое Адам покупает по акции в супермаркете.

Я смеюсь. Она права, оно кошмарно. Я обычно даже не знаю, выпить его или почистить им унитаз.

Найджел проскальзывает внутрь и присоединяется к нашим шуткам. Общаться с ним легко, и я обнаруживаю, что болтаю с ним как со старым другом.

– Как насчет перекусить? – спрашивает Найджел.

Я умираю с голоду, но не знаю, стоит признаваться в этом или нет. Я боюсь, что Найджел предложит нам зайти в какой-нибудь жутко дорогой ресторан, и я превышу лимит по кредитке, съев всего полкусочка пиццы.

– Я бы поела, – потирает Эйва живот.

– Ну лично я умираю с голоду, – говорит Найджел. – Как насчет закинуть сумки ко мне и что-нибудь перекусить?

– Меня устраивает, – кивает Эйва.

Я просто улыбаюсь. Я слишком сильно волнуюсь о деньгах, чтобы хоть что-то сказать. Пойти в крутой ресторан не проблема для Эйвы. Она практически печатает деньги с тех пор, как продала свою PR-компанию в прошлом году. Возможно, поэтому она и знает Найджела так близко. Возможно, они вместе во что-то инвестируют. Нужно будет спросить ее попозже.

Машина останавливается у впечатляющих размеров отеля, и я осознаю, что понятия не имею, где нахожусь. Я была так занята, попивая шампанское и пощипывая закуски, на вкус и запах напоминающие грязные футбольные носки, что абсолютно забыла о том, чтобы смотреть в окно и наслаждаться видами.

Зато теперь я вид оценила. Отель как минимум двадцатиэтажный, если не больше. Вся передняя стена покрыта стеклом, и в нем отражается вся улица. Из огромного фонтана в центре каждые десять секунд или около того высоко в воздух выстреливают несколько струй воды.

Два швейцара в цилиндрах и фраках ждут у мраморных ступеней, ведущих к ресепшен, чтобы поприветствовать нас. Я умираю со стыда, видя свои потертые полусапожки, отчаянно нуждающиеся в полировке, и видавшие виды удобные джегинсы. Я взглядом ищу ободрения у Эйвы. Она сидит со скрещенными ногами, нисколько не смущенная роскошным окружением, и попивает шампанское, словно дива.

На ней простой темно-синий спортивный костюм, наверняка пошитый в единственном экземпляре одним из известных дизайнеров, о котором я никогда не слышала. Ее наращенные ногти лучатся наманикюренным совершенством, и ни один волосок не выбился из гладкого конского хвоста, несмотря на то что она только что сошла с самолета. Хотя мы покидали Ирландию в слепой панике, Эйва все же выглядит так, будто сошла со страниц Vogue.

Я трясусь, потому что начинаю подозревать, что мы забыли о том, что хотели сперва забросить багаж, и, очевидно, решили сразу пойти обедать в этот до оскорбительного дорогой отель. Сэм открывает дверцу лимузина, и я, выходя, благодарю его в надежде, что остальные поспешат присоединиться ко мне.

– Добрый день, сэр! Отличная сегодня погода, – говорит один из швейцаров с настолько фальшивой ухмылкой, что мог бы зажать перо в зубах и оно бы не пошевелилось, пока он говорит.

– Может, для белого медведя и отличная, но я всю задницу себе отморозил, – шутит Найджел.

Лицо мужчины приобретает ярко-красный оттенок, и на какой-то миг он выглядит так, будто подавился своим гипотетическим пером.

– Из-за тебя меня однажды вызовут на ковер к начальнику, Найджел, – говорит он в перерывах между смехом и фырканьем.

– Нонсенс, – настаивает Найджел. – Если у старых пердунов, владеющих этим местом, нет чувства юмора, я больше не хочу здесь жить.

– Разве эти старые пердуны не твои родители? – дразнит его Эйва.

Я изумленно оглядываюсь. Найджел нахально подмигивает мне. Я не могу понять, это какая-то странная шутка или он правда наследник этого огроменного здания. Впрочем, это бы объяснило состоятельность Найджела.

Я прохожу мимо стойки регистрации, медленно повернувшись вокруг своей оси несколько раз, чтобы мысленно запечатлеть все это великолепие.