Без поцелуя на прощание

Мне хочется ударить его по руке. Интересно, как часто он проводил своими широкими ладонями по телу Николь? Я содрогаюсь при мысли об этом. Но я не хочу его злить, поэтому принимаю этот жест и беру его за руку. Я дергаюсь и дрожу, когда его пальцы проскальзывают между моими. Его ладонь горячая и липкая. Он не хочет здесь находиться – это написано на его лице.

– Я скучаю по тебе, – шепчет он.

Обильные, соленые слезы катятся по моему лицу. Марк проводит пальцем под носом и шмыгает. Я тоже по нему скучаю. Мне до боли хочется прижиматься к нему, чувствовать его присутствие в постели рядом со мной. Но еще больше мне хочется перестать плакать, пока не усну, оплакивая жизнь, которая была у нас не так давно. Ничто уже не будет, как прежде. Я так отчаянно хочу достучаться до него, но не знаю как. Марк всегда был таким сильным. Умная голова на сильных плечах. Но прямо сейчас от мужчины, которого я полюбила, осталась лишь пустая оболочка. Раньше Марк был для меня как открытая книга, но мужчина, стоящий передо мной сейчас, – лишь незнакомец, прячущийся под знакомой внешностью.

– Я хочу домой, – шепчу я. – Прошу, давай просто поедем домой…

Марк качает головой.

Я закрываю глаза, стараясь смириться с болью от его отказа.

* * *

Я медленно открываю их снова и обнаруживаю, что сижу в вагоне, с грохотом мчащемся по темным рельсам нью-йоркского метро.

Глава двадцать пятая

– О, приветики! – говорит веселая молодая афроамериканка, сидящая рядом со мной.

Она изучает меня хищным взглядом, но улыбается широкой улыбкой, в которой не хватает нескольких зубов. Оставшиеся же по цвету схожи с сухими чайными листьями.

– Прошу прощения, – говорю я, потирая заспанные глаза.

– У меня прощения просить не надо, девочка. Ты всего лишь спала. А вот водителю может не понравиться, что ты весь день каталась в его вагоне.

– Весь день? – слова дребезжат у меня в горле. – Который сейчас час?

– Сейчас девять тридцать, но ты катаешься на этом поезде с десяти утра.

– Девять тридцать вечера? – визжу я, скованно спрыгивая с сиденья.

– Ну да, – говорит она, глядя на меня так, как будто я прибыла с другой планеты.

Я в недоумении качаю головой. Как весь день пролетел так незаметно? Куда делась Эйва? И что самое главное, где, черт возьми, я нахожусь?

– Тебе это в новинку, да? – говорит она, все еще улыбаясь. – Тебе придется научиться получше обходить систему. Нельзя весь день торчать в одном и том же вагоне. Они заметят. Нужно двигаться. К тому же тебе не помешает размяться.

Мои глаза наполняются слезами, которые мягко начинают стекать по лицу без предупреждения.

– Не плачь, милая, – говорит она. – Черт побери, я знаю, что, когда впервые спишь на улице, приходится трудно, но со временем становится легче. У меня сегодня хороший день. Нашла в мусоре идеальный чизбургер. Его всего два раза укусили сбоку. Люди постоянно выбрасывают хорошие вещи, ты че, не знала? Тебе сегодня есть где переночевать? Я иду в парк, там собирается компания наших. Можешь пойти со мной, если хочешь.

– Я не бездомная, – запинаясь, произношу я.

– Меня не проведешь, девочка, – раздраженно отвечает женщина. – Слушай, чуваки, с которыми я зависаю, – хорошие люди. Когда становится туго, о нас больше некому позаботиться, кроме таких же, как мы. Одной тебе будет очень одиноко. Похоже, тебе не помешает обзавестись друзьями.

– У меня есть друзья, – объясняю я.

– Ну да, ну да, так я тебе и поверила. И твои друзья просто позволили тебе бродить здесь в полном одиночестве последние два дня? С такими друзьями, девочка, никаких врагов не нужно.

Я закрываю рот руками. Как так вышло, что я нахожусь здесь уже целых два дня? Мы же с Эйвой только что разговаривали.

– Вы знаете, где мы находимся? – с запинкой спрашиваю я, начиная смиряться с тем фактом, что совершенно заблудилась.