Без поцелуя на прощание

Марк бросает на стол передо мной две маленькие белые таблетки и ставит стакан воды.

– Прими их, – командует он.

Я отчаянно трясу головой, чуть не падая со стула.

Марк копается в кармане и швыряет передо мной упаковку парацетамола.

– Прошу тебя, Лаура, – говорит он, и я отчетливо вижу, что он раздражен.

Наверное, я его позорю. Я и себя позорю.

– Если не примешь их, то пожалеешь об этом, когда появится головная боль, – добавляет он.

Я запихиваю таблетки в рот, чуть не уронив их, так сильно у меня дрожат руки. Лениво отхлебываю воду большими глотками, запивая их. Найджел берет со стола вторую, еще не начатую бутылку шампанского и ставит ее обратно в ведерко со льдом, стоящее рядом. Он тактичен, как страдающий запором слон. У меня от стыда горят щеки.

Мой стул громко скрипит, когда я встаю и выхожу из-за стола. Марк глазами умоляет меня сесть обратно. Но вместо этого я неуклюже ковыляю в сторону туалета. Люди пялятся на меня, когда я прохожу мимо столиков. Кое-кто даже высказывает свое неодобрение, шепотом отпуская плохо скрываемые комментарии. Еще только начало вечера, а я уже убедительно играю роль пьянчужки.

Пошатываясь, вхожу в женский туалет и гляжу на отражение в зеркале. Терпеть не могу вот так терять контроль над собой. Страх – мой худший враг, и я снова чувствую, что проигрываю в битве за нормальность.

Появляется Эйва и обнаруживает, что я нависла над раковиной, как изможденная старая ведьма. Она крепко прижимает меня к себе и тихонько тянет вниз, пока мы обе не оказываемся на полу. Я обнимаю ее и плачу.

– Мне правда очень жаль, – грустно говорит она. – Мы с Адамом не хотели тебя расстраивать. Мы найдем другую квартиру, хорошо?

– Дело не в дурацкой квартире, – признаюсь я. – Дело в жизни, которую мы в ней прожили.

– Квартира – это лишь четыре стены. Вы с Марком можете быть счастливы где угодно.

– Но я помню, как мы были счастливы там.

– И замечательно! Я так рада, что ты это помнишь, – улыбается Эйва. – Но ты вспомнишь и о том, как была счастлива во множестве других мест. Нужно только подождать, вот увидишь.

– Надеюсь на это.

– А я это знаю.

Взгляд Эйвы падает на задний карман моей юбки. Я тянусь к нему и вытаскиваю листочек.

– Это фото Найджела. Он будет в ярости, когда узнает, что я его порвала. Я не имела на это права.

– Он поймет.

– Хотела бы я понять, – произношу я, снова начиная плакать.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает Эйва.

– Не особенно. Я даже и не знаю, о чем здесь говорить. Это лишь снимок с какой-то вечеринки в костюмах с детьми, которых я не знаю, – отрезаю я. – Почему всех так заботит эта чертова фотография? Марк тоже хотел расспросить меня о ней. Я сказала, что не могу ее найти.

– И как ты думаешь, почему ты так ему сказала, Лаура?

Голос Эйвы звучит странно. Я встаю и отряхиваю ноги, как будто это поможет мне избежать этой беседы.

– Просто взгляни на снимок, Лаура. Взгляни на их лица и еще раз повтори, что не узнаешь никого.

Глава тридцать вторая

Маленький мальчик с заплаканными глазами тянет меня за рукав кардигана и умоляет не отправлять его в школу, а отвезти домой. Он не выспался и пристает ко мне, настаивая, что школа вонючая и грязная.

– Тебе нужно ходить на занятия, милый, – говорю я, выпрямляя его красный галстук и аккуратно заправляя под темно-синий школьный джемпер. Он выглядит таким умненьким – мне хочется покрыть его поцелуями. Я, разумеется, этого не делаю: не хочу позорить его перед школьными товарищами.

– Не пойду, – повторяет он, на этот раз вдобавок демонстративно топая ножкой.

– Пойдешь! – строго говорю я. – Давай без капризов, хорошо?