Без Поводыря

Удачные у Ильи Петровича дети. Знающие, активные. Правильно их генерал воспитал! Что Ипполит тот же самый, что старший — Николай. Он, вместе со Степаном Ивановичем Барановским с последней переселенческой баржей в Томск прибыл. Николай Ильич по стопам отца пошел — Горный Институт закончил. Единственное что — увлекся не всякими превращениями металлов, а механикой. Или, если точнее — железной дорогой. В Москве служить начинал, на Николаевской дороге. Там и с профессором познакомился, когда Барановский свой духоход строил. Степан Иванович потом в Финляндию, в Гельсингфорс уехал преподавать, а инженер–поручик Чайковский в Ковенск — помощником начальника паровозного депо Санкт–Петербургско–Варшавской железной дороги. Ну а раз первой поставленной для начальника моего нового механического завода задачей являлось постройка вагонов и переделка английских паровозов под русскую колею, то Степан Иванович не мог не вспомнить о молодом инженере. Испросил моего дозволения, уточнил уровень жалования и пригласил Николая Ильича в Томск. Даже не догадываясь, что тем самым невольно способствует воссоединению половины семьи. Младшие, близнецы Анатолий с Модестом, в Училище Правоведения обучались, а Петр — заканчивал Консерваторию, но и те и этот уже написали в Троицкое о своем намерении будущим же летом посетить дремучую Сибирь.

Что‑то я отвлекся. Слово — за слово… А рассказать‑то хотел о том, чем и наш купеческий симпозиум, растянувшийся чуть ли не на месяц, закончился. Искренне полагаю — это мы еще быстро. В Госсовете куда более простые вопросы годами мусолятся. Казалось бы, куда проще — указом объявить открытый конкурс на изыскания и строительство столь остро необходимой стране ветки железной дороги от Перьми до… да вот хоть до Нижнего? Я бы еще и в сторону Воткинска и Ижевска путь отклонил. Там много военного производства, включая, если верить Пятову, и производство броневых плит для отечественных военных кораблей. И, насколько я понимаю, штуковины эти довольно объемистые и тяжелые. Как их еще к верфям доставить, если не по чугунке?

Да и Казань зацепить может получиться, а это, считай что — ворота к приволжской житнице — Самаре, Саратову, Царицыну. Там и Оренбург недалеко, кстати.

Так что очень и очень, как мне представляется, эта соединительная ветка, между Горнозаводской дорогой, которая вскоре уже начнет строиться, и главными российскими маршрутами, империи нужна. Прямой доступ и к уральским богатствам, и к Сибири, и к Степному краю. И что? Кто‑то почесался? Пытался кто‑то найти готовых инвестировать в это, несомненно прибыльное, предприятие, капиталы? Нет. Будто бы правительство карту империи никогда не видели, ей–богу. Если даже мне, сидящему во глубине сибирских руд, совершенно ясна ее, этой Урало–Нижегородской трассы, необходимость, то столичным вельможам — сам Бог велел. Я даже Великому князю Константину писал…

Опять я отвлекся. Тем более, что Санкт–Петербургский Эзоп мне даже ничего по поводу соединения урало–сибирских с российскими дорогами не ответил. Просто сделал вид, будто бы вопроса вообще не существует.

А вот мы с купцами и губернаторами последние два заседания провели в режиме мозгового штурма. Поделились на группы по интересам — пароходовладельцы с кораблестроителями отдельно, винокуры и хлебные спекулянты в другом углу зала. Простые купи дешевле, продай дороже — в третьем. Самая большая группа — золотопромышленники и прочие разработчики недр. Задание у всех одно было — выдумать идеи, которые можно осуществить силами Торгово–промышленной палаты. Ну или в которым палата может существенно помочь осуществиться.

К тому времени писари уже оформили основные положения устава первой в стране организации предпринимателей с государственным участием. И даже откатали в губернской типографии две сотни экземпляров, чтоб у каждого участника был. Мы понимали, что далеко не все купцы умеют бегло читать. Однако были полны уверенности в том, что сумевшему организовать целое торговое королевство человеку — а у нас присутствовали только первогильдейские купчины — вполне по силам найти грамотного чтеца.