Без права на любовь

Ривер хмыкнул, замерев ледяной глыбой в жалком полуметре от меня. Протянул ко мне руку, и я оттолкнула её, отпрянула так резко, что ударилась о ручку двери, зашипев от боли в бедре. И заминки Риверу хватило, чтобы подступить ко мне вплотную. Высокий, широкоплечий, казалось, он заслонил собой свет солнца. Пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в его глаза. Сейчас я жалела, что их покинуло безразличие. Лучше тот пугающий нечитаемый взгляд, чем этот, опаляющий… желанием.

– Не нравлюсь? – его голос понизился до вибрирующего шёпота.

Лицо обдало горячим дыханием. А носа коснулся аромат его одеколона, знойный, с горчинкой, словно воздух пустыни.

– Абсолютно не нравишься, – я уже ругала себя за то, что не смогла придать твёрдости словам. Они звучали хрипло, даже не зло, почти испуганно.

Только что я могла противопоставить ему, лишённая магии и какого-либо выбора? Но больше выводили из себя его мотивы. Ривер подошёл, чтобы вблизи оценить товар.

– Ты тоже не в моём вкусе, – снисходительно улыбнулся он, положив ладони на мои плечи.

Не успела толком отреагировать на его слова, как он вдруг резко развернул меня к себе спиной, вжал телом в дверь. Всхлипнула, зажатая в тисках, уперла руки в деревянную поверхность, пытаясь отвоевать себе хоть миллиметр пространства. Бессмысленно. А потом замерла, когда его губы коснулись мочки уха. Казалось, такие же твердые и неживые, как литые мускулы его тела.

– Хорошая поза, правда? – зашептал Ривер. – Ты не видишь меня, раз я так неприятен. А мне открывается потрясающий вид.

Задохнулась, когда его ладонь бесцеремонно сжала ягодицу. И последними словами ругала себя за выступившие на глаза слёзы. Я была близка к тому, чтобы ударить локтем, извернуться, начать драться. Но тут его вторая ладонь коснулась моего лица. Пальцы ловко извлекли из-за манжеты пиджака сложенный лист пергамента. Такой маленький, что виднелись темные чернила письма. Записка?

Ривер провел острым кончиком пергамента вдоль моей шеи, ведя тыльной стороной ладони по коже, отчего по телу волнами разбегались мурашки. Поняв, что я успокоилась, он дал мне больше свободы, хотя и ему нужно было пространство. Бесстыдно огладив вершины грудей, он продолжил своё путешествие по моему телу, словно гадая про себя о том, куда спрятать записку. Я была так растеряна, что реальность воспринималась вязким киселём, в котором я барахталась не в состоянии набрать в лёгкие воздух. Зажмурилась, когда наглая ладонь принялась собирать ткань подола платья на бедре. И тихо всхлипнула, задрожав всем телом, когда она скользнула по внутренней стороне бедра.

Ривер остановился, словно раздумывая. А я рвано хватала ртом воздух, не в состоянии думать ни о чём, кроме мужской ладони, замершей в сантиметрах от самого сокровенного, и об обжигающем даже сквозь ткань брюк и белья каменно-твёрдом члене, прижимающемся к ягодицам. Сомнения Ривера продлились недолго. Указательный палец поддел тонкую ткань белья, избавляя от последнего препятствия, и ладонь сжала кожу между ног. Я пребывала в тумане, и была не в состоянии даже разозлиться на отклик собственного тела. Ведь вместо сжимающего сердце страха испытывала тянущее томление внизу живота.

Ривер убрал руку, оставив под тонкой тканью белья лист пергамента. Отступил, а я готова была рухнуть на пол на дрожащих ногах без его поддержки. Кто бы знал, скольких усилий стоило выпрямиться, обернуться, чтобы наградить наглеца возмущённым взглядом, усилием воли задвигая на задний план реакции тела. Их я оценю потом, в тишине.

– Как я и думал, – серые глаза блеснули вызовом. – Бесчувственная ледышка.

Тишину комнаты разрезал звонкий звук пощечины. Стиснула челюсть, сжав ноющую после хлёсткого удара ладонь в кулак. Ривер даже не отвёл голову в сторону.

– Хотя, может, и не всё потеряно, – впервые он улыбнулся, проведя кончиком пальца по красному следу на щеке.

Глава 5

Ривер

Синие глаза наполняли эмоции всего минуту, а потом в них вновь вернулась отстранённость. В эти секунды они напоминали мне два озера, в глубине гор, которых не достигают ни ветра, ни капли дождя. Безмятежные, холодные, лишённые всех чувств. Оттого в глубине души я испытал разочарование. И точно, бесчувственная ледышка.

Лишь напряжённая поза и румянец на щеках выдавали, что мои действия взволновали её. Может, напугали. Но спеси не сбили. Иначе бы она не позволила себе пощёчину, после которой ощутимо саднило щеку. А вот я не мог похвастаться спокойствием. Мимолётная злость на пренебрежение вылилась в демонстративную сцену, а потом… Мало кто на моём месте не возбудился бы. Ничего особенного. Наверное. Хотя записку можно было вложить и в лиф. Сам не понимаю, почему зашёл так далеко. Наверное, хотел увидеть хоть проблеск живых эмоций на красивом лице, а не строго дозированное презрение.

– Что ты решил?

Невольно вздрогнул, совсем забыв о присутствии Вайлета.

– Если Мелинда не возражает, я ознакомлюсь с контрактом. Ты же не против? – обратился к девушке.

– А у меня есть выбор? Вы же всё решили за меня, – голос её завибрировал, выдавая испытываемую злость.