Без права на мечту

– Не хочется мне вспоминать о том дне, – призналась Анна, – да раз уж разговор зашел, так и быть, поделюсь впечатлением. Тема была вполне безобидная. Не какой-нибудь марш протеста против истребления морских котиков или требование запрета на продажу шуб из натурального меха. Вот на таких встречах всегда находятся противники нашего движения. В тот раз мы всего лишь призывали любить животных, относиться к ним терпимее. Хотя плакаты, которые придумала Женька, были скорее агрессивного характера. Ну, знаете, люди в клетках и с собачьими намордниками на лице, свалки трупов бездомных собак. И все в таком духе. Ильич в тот день опаздывал, поэтому наша затея удалась. Прохожие, видя наши плакаты, реагировали по-разному. Кто-то задумывался о том, как тяжело жить бездомным животным. Кто-то напротив, костерил бедных животных, кричал, что от этих тварей житья нет. Но равнодушных не было. Плакаты, как и было задумано, брали за живое. А потом произошло непредвиденное. В толпе появилась какая-то идиотка. Она вырвала из рук Жени транспарант и бросилась с ним на случайных прохожих. Она била транспарантом всех, кто проходил мимо. Дубасила изо всех сил, представляете? Женька кинулась отнимать транспарант у этой ненормальной. Она принялась охаживать и ее. Кое-кто из парней бросился на помощь Женьке. Потом прохожие присоединились. В общем, свалка получилась еще та. Тут подоспела полиция. Они разбираться, кто прав, кто виноват, не стали. Хватали всех, кто под руку попадался, и в «бобик» полицейский пихали. Люди, естественно, сопротивляться стали. И с транспарантами на полицейских пошли. С чего все началось, уже никто не вспоминал. Просто молотили друг друга почем зря. В итоге пятеро с тяжелыми травмами в больницу попали, человек двадцать в участок загремели. За хулиганство. Женька оказалась в числе задержанных. Выпустили ее только через три дня. Я в тот день с ней последний раз виделась. Тогда она и заявила, что с «Обществом» ей не по пути. Если, мол, жизнь животных ценой жизни людей спасать приходится, то она в этом участвовать не намерена.

– Случайно не знаете, куда она могла после вас податься? – спросила я.

– Случайно знаю, – улыбнулась Анна, – Вадик Женьку пару месяцев назад встретил. И нам рассказал.

– Поделитесь информацией?

– Да легко. Женька наша в хиппи переквалифицировалась!

– В кого? А Вадик ваш ничего не перепутал? – не поверила я. – Может, это не Женя была?

– Точно Женька. Она сама к Вадику подошла. Юбка до пят. Волосы распустила. Лентой перевязала. Вся фенечками обвешалась. Это Вадик ее так описывал.

– А чего она от Вадика хотела?

– В общину свою вербовала. Расписывала Вадику, как там замечательно: и свобода, и насилия никакого, в отличие от нашего общества. И люди там все неординарные.

– Так она сейчас в их общине живет? – обрадовалась я.

– Этого она Вадику не говорила. Но вполне может быть. Если, конечно, у нее денежки не перевелись. В такие общины каждый со своим взносом приходит.

– Понятно. Адреса она Вадику не оставляла? – спросила я.

– Про адрес Вадик не рассказывал. А вот прозвище их заправилы упоминал. Странное такое, непонятное. Как же он его называл?.. Вспомнила: «Маори». Я потом еще в энциклопедии посмотрела, что оно обозначает. Оказалось, так называется коренное население Новой Зеландии. А вы для чего адресом-то интересуетесь, – подозрительно глядя на меня, спросила вдруг Анна. – Тоже свободы захотелось?

– Ни в коем случае! – запротестовала я. – Просто любопытно, неужели Женя могла оставить свой дом ради жизни в какой-то общине?

– А почему бы и нет? По крайней мере, там она сама себе хозяйка.

– Вы так думаете? А по-моему, вся эта свобода хиппи не более чем иллюзия.

– Не буду спорить, – примирительно сказала Анна. – Я про их жизнь ничего толком не знаю. Да и не хочу знать.

«А мне, если хочу найти Женю, видно, придется», – подумала я про себя.

* * *

Я вернулась домой для того, чтобы сделать несколько телефонных звонков. По роду моей деятельности мне приходится обращаться с разными людьми. Отсюда и широкий круг знакомых, готовых выдать мне нужную информацию в считанные минуты. Первым делом я позвонила Ромке Носорогу. Одно время он кормился написанием статей в желтую прессу. Помнится, он несколько месяцев разрабатывал тему неформальных движений Тарасова. Если кто и владеет информацией о хиппи Маори, так это Ромка. Кстати, псевдоним «Носорог» Ромка получил за исключительную способность добывать информацию в местах, где другие журналисты потерпели полный провал. Ромка ставил перед собой цель и, с упорством носорога, принимался рыть до тех пор, пока не добьется нужного результата. И если при этом приходилось кому-то из конкурентов рогом наподдать, чтобы тот ушел с дороги, Ромка делал это без чувства сожаления.

Звонку моему Ромка обрадовался. Поболтав на отвлеченные темы, я приступила к главному:

– Информация нужна. Срочно, – сообщила я.

– Какого рода информация? – перешел Ромка на деловой тон.

– Хиппи Маори. Знаешь такого? Он сейчас что-то вроде негласного лидера этого движения.