Без права на мечту

А вот версия председателя «Общества» звучала очень даже гладко. Иван Ильич, с более чем подходящей его занятию фамилией Собакин, который официально числился председателем означенного общества, вещал журналистам: «Члены оппозиционных организаций не упускают ни одной возможности опорочить наше общество и сорвать митинг. Они не брезгуют никакими средствами. Сегодняшний инцидент – лучшее тому доказательство. Но мы будем продолжать отстаивать свои принципы, несмотря на давление, оказываемое на членов общества!» Вот так. Ни больше, ни меньше.

* * *

К тому времени, когда я добралась до центрального парка, митинг был в самом разгаре. Разношерстная компания митингующих толпилась у входа в парк, потрясая плакатами. Я незаметно слилась с толпой и принялась переходить от одной группки к другой, прислушиваясь к разговорам. Я пыталась выяснить, где базируются настоящие члены общества, а где приглашенные для массовости студенты. Стражи порядка беззлобно переругивались с пикетчиками. Время от времени от толпы отделялся оратор и, подойдя к микрофону, произносил очередную пламенную речь. На него почти никто не обращал внимания. Со стороны складывалось впечатление, что народ здесь собрался просто пообщаться между собой, а транспаранты с кричащими лозунгами взяли просто для отвода глаз. Чтобы полиция не разгоняла.

Иван Ильич стоял особняком от митингующих. Я узнала его по фотографии, размещенной в Интернете. Около него крутился молодой, шустрый парень. Парень этот наверняка и был Димыч, знакомый мне по офисному разговору. Каждые пять минут Димыч убегал в толпу, а возвратившись к Ивану Ильичу, что-то жарко шептал тому на ухо. Скорее всего, докладывал обстановку. Иван Ильич согласно кивал и продолжал стоять, наблюдая за ходом митинга.

От Ивана Ильича и Димыча мое внимание отвлекла группа людей, принявшаяся активно размахивать транспарантами. Я подобралась к ним поближе, чтобы послушать, чем так возбуждены пикетчики. Оказалось, группка эта недовольна тем, что обещанный председателем представитель мэрии задерживается.

– Чует мое сердце, опять прокатит нас Ильич. Какой уж раз обещает, что из мэрии человека пришлют. Кому мы тут требования свои выдвигаем? Бабулькам с рынка? – кипятился высокий, сухопарый мужчина лет тридцати.

– Погоди, Вадик, не бунтуй, – урезонивал его мужчина постарше. – Сказано же тебе, будет позже. Ильич сам не рад, что нас третий раз прокатывают. А все власти виноваты! Не хотят ответственность на себя брать, вот и не приходят.

– Дурак ты, Толян, хоть и умный! – заявила девушка, держащая в руках транспарант с изображением милого котенка и надписью: «Возьми меня к себе!»

– Это с какой стати я дураком стал? – недовольно проворчал мужчина.

– А с того! – вступила в разговор пожилая женщина. – Ильичу только на руку, если мэр снова не явится. Ему из центрального офиса на новый пикет денег выделят! Всем давно известно, что Ильичу до бездомных животных дела нет. Ему бы только денежки сграбастать. Один ты еще упорствуешь, Ильича выгораживаешь. Эх, нам бы председателя идейного, уж мы бы тогда развернулись!

– Брешешь ты все, Ольга Ивановна. Ильич для нас разрешение на пикет месяц выбивал. До самой Москвы дошел, а ты его в шкурники записала. Совести у тебя, Ольга Ивановна, нет.

– Чего же ты его про мэра не спросишь? – подбивала молодая девушка. – Вон он стоит. В сторонку отошел. Повторения осеннего пикета боится. Вдруг опять какая сумасшедшая объявится да начнет камнями всех закидывать!

– Злая ты на язык, Анна, – огрызнулся Толян. – Замуж тебе пора. Детей рожать, а не с транспарантами по городу мотаться.

– Я же говорю, дурак ты, – обиделась Анна и отошла от группы в сторону.

Я подошла и пристроилась рядом с девушкой. Некоторое время постояла молча, потом, когда сменился оратор, обратилась к ней с вопросом:

– Это представитель «Общества защиты животных»? Складно говорит.

– Говорить они все горазды, – ворчливо ответила Анна. – Только когда до дела доходит, эти болтуны сразу испаряются.

– Вот, вот, – поддержала я. – Мне Женя так и говорила. Болтунов, говорит, в «Обществе» слишком много развелось. А вы с Женей Добровольской знакомы?

Анна повернулась в мою сторону, окинула меня оценивающим взглядом с головы до пят и спросила:

– Вас что же, Женька прислала? Опять чего-то задумала? Вот неймется девчонке! Мало ей, что ли, в прошлый раз досталось?

– Да я сама по себе! – поспешила я заверить Анну. – Просто животных очень жалко. А про Женю, так, к слову пришлось. Она ведь в вашем обществе давно состоит. Вот и я подумываю в ряды общества вступить.

– Состояла, вы хотели сказать, – уточнила Анна, – Женька сразу после погрома от нас откололась. Молодая еще, душа не окрепшая. Романтики искала, а у нас тут романтикой и не пахнет. Грязь одна. И вы зря это затеваете. А животных жалко, так лучше собачку бездомную приютите или кошечку. Пользы больше будет.

– Зачем же вы тогда здесь стоите? – удивилась я.

– Я – другое дело!

Объяснение было, мягко говоря, расплывчатое, но расспрашивать и уточнять я не стала. Оратор закончил речь, и я снова обратилась к Анне с вопросом: