Без права на ошибку. Том 3 (СИ)

В кишках холодеет, того и гляди выпадут осадки с элементами града. Привычная маска ложится на лицо, и перемена не укрывается от пронзительного взора собеседника. Николай Игоревич усмехается и откладывает в сторону сигару, прикладываясь к бокалу.

— Ну да ладно. Бог тебе судья, и мне тоже. Выкладывай, что я тебе должен за шанс снять с души бремя?

— То есть предложение о партнерстве вас не интересует? — уточняю, пораженный его реакцией, но вида не подаю.

— Ты не понял, — вздыхает беззлобно. — Я не буду с тобой сотрудничать, Олег. Дело принципа. Но я хочу помочь другу и крестнику. И за это сам готов заплатить любые деньги. Что от меня требуется?

— Как скажете, Николай Игоревич. Все очень просто. Мне нужна информация…

Итогом нашего разговора я удовлетворен более чем. Часть из того, что поведал Николай Игоревич я знал. Часть — невозможно связать как либо со старым козлом. Но среди всего изобилия, я насобирал еще несколько кусочков, которые с легкостью дополнят недостающую картинку в текущих махинациях старого козла.

Но, что самое главное, я узнал, что случилось с Лилей.

А значит в нужный момент козел сам выложит мне все, что потребуется.

Потому что если бы речь шла о Лене, я признался во всех смертных грехах.

Дождевые капли застилают лобовое стекло, когда яркая вспышка воспоминаний ударяет по глазам.

«У тебя стекло из ноги торчит!»

Дыхание перехватывает, а жесткая ладонь сжимает глотку в труху. Язык липнет к небу, а на голову обрушивается звуконепроницаемый купол.

— Нет, нет, нет, — шепчу, стараясь втянуть воздух. — Блядь, не сейчас.

Гадкий змей хихикает, а зверь обеспокоенно водит носом по ветру.

«Ну вот и куда ты, боже».

Сквозь красную пелену перед глазами съезжаю на обочину. У поворота, блядь. Но выхода нет. Ребра трещат от напора стонущих легких. Еще чуть-чуть, и они высохнут, как губка под палящим солнцем.

«На меня обопрись. Давай, Шершнев, что ты, как маленький».

Она рядом. Никуда не собирается уходить. Ей плевать на то, какой. Но я не верю. Не могу поверить в то, что она хочет быть с таким, как я. Потому что я жалкий, блядь, червь. Никто. Пустое место.

«Ну вот, гораздо лучше. Завтра тебе весь мозг сожру. Ложечкой, чайной. А сегодня что с тебя взять? Кстати, не знаешь, алкоголизм по наследству передается? Не хочу детей с перегаром, как у папочки»

Какой-то грохот. Машину качнуло, или мне показалось? Как я вообще могу что-то разобрать?

Пиздец. Ебанный ад, от которого мой мозг старательно меня оберегал, обрушивается в пяти киллометрах от дома Левицкого. Гребанные черти пихают меня вилами, а зверь ревет, требует выхода. Немедленно. Сейчас. Потому что иначе он сожрет меня изнутри. Я просто, блядь разорвусь.

— Эй, мужик! — стук в окно из другой реальности. — Ты другого места постоять не нашел, идиот?

«Пошла нахрен отсюда!»

Как в замедленной съемке вижу округлившиеся Ленины глаза. Я не успеваю среагировать, потому что мертвецки пьян. Не понимаю, что происходит. И только когда она, как сломанная кукла, валится по ступенькам вниз, мое сердце останавливается.

«Она могла умереть», — шипит злобная тварь на моей шее, стягивая смертельную удавку. — «Как Лиля».

Я не мог. Я не мог. Я не мог.

Но сделал.

— Слышь, придурок! — раздается, когда я с размаха распахиваю дверь.

Ярость тугой полиэтиленовой пленкой окутывает с ног до головы. Прошибает в пот, словно в бане и зарядом адреналина ударяет по венам. Она требует выхода, немедленного. Разорвать несчастную пленку и выбраться наружу. Начать дышать снова.

Но ничего не выходит. Агрессия окунает тело в распирающую дрожь и гневным рыком оседает на губах.

— Мужик, ты чего? — испуганно пятится раздражающий кусок дерьма. — Эй.

Хватаю урода за грудки. Перекошенная рожа старого козла замирает на лице незнакомца.

Ты, сука, виноват. Во всем, что со мной происходит.

— Олег! — летит смутно знакомый голос, и я разжимаю пальцы, пытаясь разглядеть торопящуюся ко мне темную фигуру. — Володь, ну ка подсоби мне. А вы, молодой человек, в машинку присядьте, в ногах правды нет. Приедут менты, там обсудим.

Глава 31 Лена

Глава 31. Лена

— Аленушка, а ты одна? — сонно потирает глаза тетя Таня.

Она кутается в бежевый плед, стоя на огромном крыльце. Сердце болезненно сжимается, словно пытается не напороться на острые шипы, застрявшие в ребрах. Вижу, как тетя Таня задерживает взгляд на воротах. Прекрасно понимаю, почему она вышла. Время почти час ночи, значит не спала. Ждала нашего возвращения и выскочила на улицу под шуршание колес моего такси.

«Что ты делаешь, Олег?» — гашу внутренний стон и уже привычно давлю улыбку.