Без права на помилование

— Расскажите о нем, если, конечно, вас это не затруднит. Кто он, откуда, как встретились.

По-настоящему счастливые — глухи ко всему, что происходит рядом с ними, они живут в мире собственных мыслей и чувств, другие люди им нужны только для того, чтобы поведать о своей радости, поделиться своим счастьем. Токующие глухари...

Вера Сергеевна не удивилась вопросу майора милиции, восприняла его как совершенно естественный.

— Мы с Лешей познакомились в Донецке. Я забежала в кафе-закусочную, взяла бифштекс и встала к столику. Он оказался рядом. Представляете: подошел бы к другому столику, и мы бы не познакомились. От такой мысли мне просто страшно становится. В общем, разговорились. У него, оказывается, недавно умерла жена. Сам он волгоградский... Мастером на тракторном.

— И сколько вы были с ним знакомы?

Она немного смутилась, но ответила бойко, без запинки, словно бы давно ждала такого вопроса:

— Сегодня шестьдесят седьмой день! — И еще больше засмущалась. — Этого вполне достаточно чтобы полюбить... Вот моя подруга по школе четыре года дружила, а замуж вышла — через полгода развелась. По десять лет живут, по пятнадцать — и все равно разводятся.

Она оправдывалась: видимо, полной уверенности в своей правоте у нее не было, по крайней мере, в момент разговора с майором милиции. Любовь с первого взгляда...

Нет-нет, Иван Иванович такую не отрицал. Есть она на белом свете! Есть! Но ее ли, добрую фею, углядела Вера Сергеевна?.. Лишь бы не оборотень.

— Как звать вашего друга? — спросил Иван Иванович. — Фамилия, имя, отчество.

Голубева растерялась. Она как бы прозрела и поняла, что майор милиции беседует с ней далеко не из праздного любопытства.

— Вы... меня допрашиваете?

— При допросе ведут протокол, а мы беседуем, — мягко ответил Иван Иванович. — Вы уж извините меня за настойчивость, но служба приневоливает.

Голубева вздохнула, разговор был для нее неприятен.

— Черенков Леонид Николаевич, — официально сказала она. — Пятьдесят четыре года. Родился в Астрахани, работает мастером смены на тракторном заводе в Волгограде.

Иван Иванович подумал, что все эти сведения можно было бы узнать в загсе, куда Голубева и Черенков подали заявление. И, возможно, тогда бы так неприязненно не настроилась Вера Сергеевна, которая решила, что ее допрашивают. Увы, такова участь милиционера: порой в силу служебной необходимости ему приходится входить в сферу интимных отношений людей, проникать в их мысли и чувства, куда обычно не допускают даже близких.

— Отпуск такой короткий, — предложил Иван Иванович более лирическую тему для беседы. — Из Донецка в Волгоград прямого поезда нет, добираться удобнее самолетом. — Иван Иванович не сомневался, что Черенков улетел. Но его интересовали подробности.

— Лешу вызвали телеграммой, — пояснила Вера Сергеевна. В душе она согласилась с майором милиции: когда любишь — дорожишь каждой минутой, каждым мгновением, и месяц пролетает очень быстро. Время неумолимо. — Он просил в связи с семейными обстоятельствами продлить ему отпуск (на две недели). За свой счет. Отказали. Я молила судьбу, чтобы он заболел, — призналась Голубева, виновато улыбаясь. — Улетел — здоровехонек.

— Вера Сергеевна, простите за назойливость: на какой адрес пришла телеграмма-вызов? Случайно, не к вам в Стретинку?

Она покачала головой.

— Мы же с ним не расписаны... Как можно, чтобы на мой адрес! Главпочтамт... Раза три мы с Лешей ездили в Донецк, он волновался, ждал эту телеграмму. А когда отказали, сказал: «Уволюсь».

— Краешком уха я слышал, что у Леонида Николаевича есть старший брат. Кто он и где проживает?

— На какой-то шахте. Мы у него ни разу не были. Неприятный человек. У них с Лешей разные отцы. Юрий Алексеевич старше, он уже на пенсии. Грубиян. Все настраивал Лешу против меня, я слышала, как они спорили в гостинице. Юрий Алексеевич шипел: «Три месяца, как похоронил жену, и уже забаву нашел. Кто она такая? Может, аферистка?» А Леша ответил: «Она порядочная женщина, из хорошей семьи». В общем, Юрий Алексеевич неприятный тип.

— Когда уехал ваш друг?

— Одиннадцатый день, — без запинки ответила Голубева. Она высчитала дни и часы. — Улетел самолетом. Я провожала. Все надеялась, может, рейс отсрочат... Нет. Минутка в минутку.

Вера Сергеевна помнила каждое мгновение из тех шести счастливых недель, которые ей подарила судьба. К женщине пришло большое, светлое чувство. Порадоваться бы за нее! Но эта чертова обязанность — во всем добираться до сути, до сердцевины...

Иван Иванович отметил про себя: «Улетел... Проводила... за четыре дня до ЧП в универмаге».

В общем-то, Леонид Николаевич Черенков, мастер Волгоградского тракторного завода, подозрения не вызвал. Конечно, проверить придется. Но это скорее для проформы.

— Вера Сергеевна, как же думаете дальше? Вы — к нему или он — к вам?

Она достала из сумочки письмо и открытку. Рисунок на открытке детский — кадр из популярного мультфильма: зайчонок дарит лягушке морковку. От чистого сердца! Но какую мину скорчила квакушка! Ей бы не морковку, а пару мошек!