Без права на помилование

На этом и подловил его тонкий психолог Папа Саша, он же Папа Юля. Командировка в Харьков — подальше от начальства, от бдительной жены, которую Славка называл за глаза «мое гестапо». Прапорщикам дали «чесу», а тут является «спаситель», этакий Иисус Христос в образе Папы Саши. Приютил, обогрел, подлечил, помог избежать крупных неприятностей, даже «спас жизнь»... И купил душу прапорщика Станислава Сирко, как Мефистофель у Фауста. Однако доктор Фауст, который все умел, но ничего уже не мог, продал вечное блаженство в раю, нудное и скучное, за полнокровную жизнь, за возможность побыть еще немного че-ло-ве-ком, любить и быть любимым, творить, радоваться восходу солнца, звездам, слушать, как пробивается из-под толщи земли росток — будущая жизнь, и слышать дыхание вселенной. А Славка Сирко продал душу Папе Саше-Папе Юле за... будущую тюрьму. Безвольный и слабохарактерный... Как на нем все это отзовется? Не сломается ли вконец? Лишенный материальной и моральной помощи отца, без друзей, с подмоченной биографией... А вдруг от него, такого, откажется даже жена?!

«Не упускать ее из виду, пока Славка отбывает срок, поддержать духом, мол, он — отец детям. А что споткнулся... Так с кем не бывает!» Может человек оказаться без вины виноватым...

Иван Иванович работал тогда в Жданове. Портовый курортный город, пляж, солнце, ласковое, теплое море, которое по бальнеологическим свойствам превосходит все курорты Крыма и Черноморского побережья.

Словом, Он и Она. Он — студент политехнического института. Она — Алена... Иван Иванович уже забыл ее специальность, но печальные глаза Алены снятся ему до сих пор, предвещая дальние и бестолковые командировки.

Любили друг друга. Уже лежало заявление в загсе (Дворцов бракосочетания в ту пору еще не было). У родителей приятные хлопоты, готовятся к свадьбе, решая «мировые» проблемы: какая фата больше к лицу невесте — длинная или короткая, какие туфли приличествуют высокому стройному жениху, институтскому спортсмену: на высоких каблуках, с узкими носками или наоборот?

А Он и Она с каждым днем, с каждым мгновением открывали друг в друге все больше и больше прекрасного, неповторимого, не задумываясь над тем, что за два миллиона лет существования человека на Земле (так определяют границы нашей жизни ученые), пятьдесят с лишним миллиардов гомо сапиенс прошли через сладостное открытие, что выше любви ничего на свете нет. Даже жизнь человеческая по сравнению с этим чувством меркнет, ибо любовь сама дает жизнь.

Одним ранним субботним утром двое влюбленных поехали отдохнуть на море, понежиться в теплых водах.

Пьяненькая компания гнусавых. Один из них на спор, на невесту, словно кобелек поутру на столбик...

Это над нами над всеми надругались! Это нас с вами оскорбили в лучших мужских чувствах. Так восстанем вместе с Ним против пошлости и хамства. Кто бы на месте жениха поступил иначе? Только трус, недостойный элементарного уважения! Иначе — значило, потерять Ее любовь. Словом, сплеча! Один раз...

И завязалась драка. Этих, «гунявеньких», собрался поглазеть на необычное зрелище целый табун. А когда на их стороне значительный численный перевес, они сильные, как слоны, и храбрые, как львы...

Поблизости оказался старшин сержант милиции Иван Орач. Услышав заливистый милицейский свисток, стадо «гунявеньких» разбежалось. А тот, который оскорбил девушку, остался лежать на песке. Экспертиза определила: смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг.

Суд назвал статью: убийство в драке.

А как же Она, невеста? Была бы женой, на всех законных основаниях — длительные и короткие свидания. Но Она еще не жена. Невеста? Заявление в загсе? Не признает законодательство такой степени родства. Скажи «сожительница» — и все сразу встанет на свое место. А если этого, унижающего двоих, нет и в помине, нет сожительства, есть любовь — тогда как? Кто такая Джульетта для Ромео? Лейли для Меджнуна?

Уголовный кодекс, свод законов, которыми общество охраняет себя от анархии, от вандализма, это не роман о чистой, непорочной любви. Уголовный кодекс имеет дел о, с абсолютно конкретными фактами жизни.

...Она любила его. Она хотела, Она должна была быть если не с ним, то где-то рядом. Она не могла оставить его в беде одного.

И Она переехала в ту местность, где теперь был Он. Устроилась поблизости на работу и каждый день приходила под глухие, высоченные ворота колонии в надежде, что судьба улыбнется Ей, и Она хотя бы мельком издали увидит Его.

Ее преданность вскоре стала легендой. Парню завидовали: «Тебя любит такая!»

Несколькими годами позже появился закон, который в подобных ситуациях позволяет зарегистрировать брак, узаконить отношения. Но в то время, увы...

История хранит имена великих женщин, умевших преданно и верно любить: Хлоя, Изольда, Лейли, Джульетта, Ярославна, княжна Трубецкая...

Но имя Той, которая тысячу восемьсот двадцать четыре раза изо дня в день приходила к стенам колонии, Ее имени не запомнил даже Иван Иванович...