Читаем Без права на помилование полностью

Если упростить этот термин, придуманный Петром Федоровичем и подхваченный журналистами областных газет, то можно сказать: два приличных магазина — продовольственный и промтоварный. У каждого свой дворик, огороженный двухметровым забором из железобетонных плит.

В магазине уже работали ревизоры, выяснявшие размеры недостачи, а в кабинете директора, обставленном, как интимный будуар фаворитки французского короля — стены и мебель нежно-розового колера, — подполковник Авдюшин беседовал с сотрудниками пострадавшего учреждения.

Напротив стола, на роскошном диване сидела и плакала навзрыд пухленькая, сдобная, словно булочка с изюмом, женщина. Рита Васильевна Моргун, в замужестве — Хомутова...

Закончил вчерашний артиллерист-истребитель танков Орач школу милиции, и отвели молодому участковому инспектору во владение целое государство: поселок городского типа Огнеупорное, где жили рабочие завода, и село Благодатное. Это было время, когда на трудодень выплачивали по семь-восемь копеек и выдавали по двести пятьдесят — триста граммов зерна, от коровы надаивали до тысячи литров молока (против трех с половиной теперь), урожай озимой пшеницы в двадцать центнеров считался рекордным — за такие успехи награждали орденами. (А ныне и пятьдесят центнеров — не диво)...

Председатель колхоза встретил участкового как спасителя. И поселил молодого милиционера в самую «культурную» семью: хозяйка работала на молочарне — принимала от населения молоко, а ее дочь, чернобровая красавица Рита, — в сельском магазинчике продавцом.

Минуло двадцать лет... Чего уж тут греха таить: годы не красят женщину. Но, отбирая молодость, свежесть, они дают ей зрелость.

Пухляночка-милашка Рита, вызывавшаяся в восемнадцать лет научить квартиранта, как надо целоваться, чтобы «аж дух захватывало», превратилась в пышную, можно сказать, сдобную, женщину. Все на директоре благодатненского магазина было модное, импортное, самое роскошное, но уж как-то не по ней. Синтетическая, в обтяжку кофточка-зебра с широкими полосами — синяя, белая, красная — резко подчеркивала полноту, буквально выпячивала жировые складки под мышками. Клееные ресницы, с которых, размытая слезами, стекала застывающей лавой польская тушь, начали отлипать, и у правой, в самом углу глаза, завилась, словно крохотный пергаментный свисток, кожица — основа. Широкие, черные от природы брови хозяйка выщипала, превратив их в тоненькую ниточку. А чтобы придать, в общем-то, широкому, скуластому лицу «благородство», эту струнку-ниточку удлинила, дорисовал жирным косметическим карандашом. Негустые, вспатланные, словно сорока свила в них гнездо, волосы окрашены в ярко-рыжий цвет, самый модный на то время.

«Э-э... как мы расцвели-завяли», — с легкой грустью подумал Иван Иванович, глядя на свою бывшую квартирную хозяйку. Но за двадцать лет, что минуло с тех пор, он и сам не стал моложе и стройнее.

Рита Васильевна узнала Ивана Ивановича, промокнула глаза тоненьким платочком, оставив на батисте шлепок туши.

— Вот что со мной, Иван Иванович, случилось! — сказала она, обводя вокруг себя рукой с платочком.

Женщина ждала сочувствия, сожаления.

— Во всем, Рита Васильевна, есть логический конец, — ответил ей жестко подполковник Авдюшин, не скрывавший своего отношения к хозяйке кабинета-будуара.

— Но я-то в чем виновата? — взмолилась Хомутова, — С каждой может случиться! Связали! Изнасиловали! Огра-били-и-и... — Она вновь завыла протяжно и жалобно.

— Вы отдохните, соберитесь с мыслями, — предложил ей Авдюшин, — А мы тут посоветуемся...

Она направилась к двери. С порога обернулась, глянула на Ивана Ивановича с мольбой и надеждой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Майор милиции Иван Орач

Похожие книги