Без права на поражение (сборник)

— Это маловероятно. При любых обстоятельствах потерпевшей не было смысла делать

ложное заявление.— И добавил: — Если она не безнадежная дура...

— Два остальных билета, на которые выпали крупные выигрыши, следует перекрыть и за

пределами нашей области,— вмешался начальник отдела БХСС.— Времени для этого

достаточно, потому что крупные выигрыши оформляются через Москву, а с момента кражи

прошло всего двое суток. Пока же, на мой взгляд, следует разобраться со всем этим лотерейным

хозяйством. Обратите внимание, что Хомина потеряла, по ее словам, не свои билеты, а мужа и

домработницы. А выигрыши-то, как видите, не простые. Их приятно получить тем, кто выиграл.

Следует подумать над этим, следует. .

— Вы слышали, Сгибнев, что вам советуют? — спросил Береснев и настоятельно

потребовал: — Кража должна быть раскрыта во что бы то ни стало! И два билета должны быть у

вас в руках. Они важнее этих ста двадцати пяти рублей. И дело тут не только в сумме

выигрышей. Вы поняли?

— Так точно, товарищ майор,— приподнялся Сгибнев.

А сам решительно не знал, что еще нужно предпринять для дальнейшего расследования.

...К вечеру Сгибнев допросил мужа Хоминой — Юрия Михайловича Пустынина, с

которым она уже четвертый год жила в незарегистрированном браке, и их приходящую

домработницу Екатерину Клементьевну Бекетову. Оба они подтвердили, что билеты

принадлежат им и отданы Хоминой для получения выигрышей. По просьбе Сгибнева они

сказали, где приобретали лотерейные билеты. Пустынин объяснил, что купил пятьдесят билетов

в пассаже.

Бекетова приобрела в течение двух месяцев семнадцать билетов в кассах магазинов, где ей

предлагали их взять при сдаче денег за покупку продуктов.

Теперь у Сгибнева оставался один-единственный путь, самый трудный и безнадежный, но

единственный,— это искать злополучный украденный кошелек.

Как часто бывает при очень простых, на первый взгляд, преступлениях, общий успех

расследования решало вещественное доказательство. Оно определяло все: и направление

следствия, и наиболее вероятного преступника, оно могло объяснить, как произошла кража, и

куда могло исчезнуть похищенное.

На все эти вопросы мог ответить маленький черный кошелек с двумя отделениями из

лакированного кожзаменителя на бежевой шелковой подкладке, закрывающийся на

обыкновенную металлическую кнопку...

2

Подходила к концу неделя безрезультатных поисков. На каждом утреннем оперативном

совещании, испытывая мучительные приступы стыда, Сгибнев коротко докладывал:

— Кража не раскрыта.

Наконец начальник отделения не сдержался и ответил ему с усмешкой, смысл которой

поняли все:

— И не раскроется, пока вы будете заниматься ею в своем кабинете.— Он увидел, как

побледнел Сгибнев, как резко обозначились его скулы, и сказал мягче: — Ты бы не терял

времени, Коля...

После совещания Сгибнев вернулся в кабинет, опечатал сейф и наказал соседу:

— Будут спрашивать, скажи, что приду к концу рабочего дня.

Через двадцать минут он сошел с трамвая у оперного театра, пересек по бульвару улицу

Тургенева и сел на скамейку против магазина «Подарки».

Октябрь срывал с пожелтевших кленов уцелевшие листья и укладывал их на асфальт

аллеи, согретой последним теплом солнца. Кое-где под надзором бабушек копошились в

пожухлой траве деловитые малыши, на соседних скамейках выясняли отношения молодые

парочки, а порой и люди с торопливой походкой вдруг неожиданно останавливались посреди

аллеи и, найдя свободное место на какой-нибудь скамье, садились прочесть газету или просто

отдохнуть.

А Сгибнев подумал с тоской, что никогда не пользовался таким отдыхом. Он даже не мог

бы припомнить, в каком месяце летом стояла хорошая и плохая погода. Не мог, потому что у

него просто не было времени обратить на это внимание. Он вечно торопился с делами или прел

с допросами в кабинете, или еще противнее — рылся при обысках в чужом людском хламе. При

этом ему и в голову не приходило, что живет он не так, как все люди, что существует вот такое

небольшое благо, как короткий отдых на воздухе: захотел — и посиди.

Он видел над кромкой подрезанных акаций на противоположной стороне улицы большую

надпись «Подарки», и его неприятно поразила мысль, что вот среди этих отдыхающих на

бульваре людей может оказаться обыкновенный жулик, который через минуту поднимется со

скамьи, войдет в магазин и украдет у кого-то деньги, лишив не только радости, а может быть, и

средств существования целую семью.

И в нем снова проснулась жгучая ненависть ко всем этим верникиным, шиловым и другим,

которые без всякого права пользуются тем же солнцем, тем же теплом и светом, что и все другие

люди.

Сгибнев огляделся вокруг. Внизу, в конце сквера, шумел трамвайной й машинной суетой

перекресток Карла Либкнехта — Ленина. Он был не более чем в ста пятидесяти шагах. На этом