Без права на поражение (сборник)

Взяв от свидетельниц дополнения к их объяснениям, он попрощался с ними и, оставшись

один, продолжал корить себя за головотяпство: «Даже страшно начальству докладывать...»

В кабинет заглянул товарищ:

— Чего в окно уставился? Обедать пора.

Сгибнев только рукой махнул: «Какой тут обед, кусок в горло не полезет...» И вдруг

спохватился: «Обед!.. Ведь если Хомина дома не обедает, то домработница-то наверняка из

квартиры в столовую не ходит. Надо ехать. Немедленно!..»

Через минуту дежурная машина райотдела уже мчала его на квартиру Хоминой. Ехать

было далеко, и Николай Сгибнев снова остался наедине со своими мрачными размышлениями.

Расследование кражи расползалось у него в руках. Он держал почти все нити

преступления, но не в силах был свести концы с концами. Злополучная копоть на сапожках

Шиловой ничего не объяснила, а только отбросила его в сторону: получалось, что Шилова и

Верникин действительно находились где-то в разных местах. Ответ из управления местами

заключения ничего не говорил о новых преступных связях Верникина. Старые же, как было

известно Сгибневу, не сохранились.

Но ведь Сгибнев и сейчас не сомневался, что Верникин воровал с напарником. Кто же был

этим вторым, если не Шилова? Но и этот второй должен знать Шилову. Потому что иначе деньги

Хоминой не могли оказаться у нее...

Круг предполагаемых обстоятельств замыкался, не проясняя ничего.

Больше того, ко всему прочему прибавлялась еще шарада с лотерейными билетами.

Так или иначе, расследование принимало затяжной характер. А это, как знал по опыту

Сгибнев, не сулило ничего хорошего, пахло скорее всего провалом. Но он не мог примириться с

этой мыслью! Он не мог упустить Верникина!

...Поднявшись на третий этаж недавно построенного дома, Сгибнев перевел дыхание и

позвонил в квартиру Хоминой. Дверь открыл молодой мужчина.

— Простите, это квартира Хоминой? — осведомился Сгибнев.

— Да!

— А вы?..

— Ее муж. Пустынин Юрий Михайлович.

— Здравствуйте...

Сгибнев предъявил удостоверение и попросил разрешения войти. Мужчина, назвавшийся

Пустыниным Юрием Михайловичем, выжидательно посмотрел на Сгибнева.

— Скажите, а ваша приходящая домработница сейчас здесь?

— Нет. Сегодня я дома. Вам нужна она?

— Вы оба... Я по поводу кражи кошелька у вашей жены. Вместе с деньгами у нее пропали

выигрышные лотерейные билеты, которые покупали вы и ваша домработница...

— Знаю.

— Очень хорошо! — обрадовался Сгибнев.— Светлана Владимировна сказала мне утром

сегодня, что проверяли эти билеты по таблице вы...

— Предположим, я.

— Вот, вот,— Сгибнев широко улыбнулся.— И она сказала, что вы знаете номера и серии

билетов... У вас сохранилась таблица? — с надеждой спросил он, увидев стопку газет.— Давайте

посмотрим вместе...

Пустынин выслушал его до конца и, как показалось Сгибневу, неохотно подошел к газетам,

лежавшим на углу письменного стола. Сгибнев терпеливо ждал, досадуя на его медлительность:

«Если эта таблица среди газет, ее давно уже можно найти...»

Пустынин вытащил таблицу, развернул ее, посмотрел сначала сам и только потом передал

Сгибневу.

— Вот. Выигрыши помечены красными птичками.

Сгибнев и сам видел эти птички. Он взял газету, поблагодарил. Пустынина и распрощался.

Приехав в райотдел, положил газету в папку уголовно-розыскного дела. Около пяти вечера,

памятуя обещание побывать у Хоминой, решил просмотреть таблицу. Выписал номер только

первого выигравшего билета. Потом на номера уже не обращал внимания. Видел только

выигрыши. И плохо понимал: электробритва, мотоцикл «Планета», ковер, платок, велосипед

дорожный дамский, еще электробритва, автомашина «Запорожец»...

Срочно поехал в Центральную сберегательную кассу. Светофоры на перекрестках

возмутительно крали оставшиеся до конца работы минуты. В пять пятнадцать он вбежал в

здание сберегательной кассы.

Через три минуты вышел обратно уставший и злой.

Хлопнув дверкой, откинулся на сиденье и сказал шоферу с горьким негодованием:

— Вот так: начальство, у которого ненормированный день, предпочитает уходить домой

минута в минуту. А мы с тобой... Поехали в райотдел!..

Открывая дверь кабинета, слышал настоятельные звонки. Успел к телефону. Звонила

Хомина. Она долго объясняла, что сначала задержалась, потом приехала домой на такси, чтобы

успеть к нему, Сгибневу, но узнала, что он уже забрал таблицу, и вот теперь звонит ему с

автомата...

А Сгибнева душил гнев. Он сдерживался, чтобы не прервать ее грубо, и только шевелил

губами. Когда она кончила свои объяснения, сказал сухо:

. — К сожалению, сегодняшний день для нас с вами потерян. С такими вещами нужно

торопиться. Вы знаете лучше меня, что сберегательные кассы приступили к выплате

выигрышей.

— Извините...— донеслось до него из трубки.

— Да, да,— ответил он и больше не слушал ее, пока она не положила трубку.

Весь вечер Сгибнев терзал себя всевозможными предположениями, тут же отвергал их,