Без права на слабость

Тяжело дыша, с оттяжкой впечатываю Астахову затылком в пол. Вскрикнув от боли, Ира сжимает моё предплечье в попытке вырваться, но я лишь сильнее путаюсь пальцами во всклокоченных локонах. Сопротивление бесполезно, даже при желании, мне едва ли удастся себя остановить.

– Беда на тебе неплохо попрактиковался, – желчно сипит моя жертва, слепо царапая мне руки в попытке добраться до шеи. – Хорош, подлец, скажи?

– Мне не с кем сравнивать, тварь, – размахнувшись, бью её кулаком в лицо, в кровь разбивая смеющиеся губы. – И будь оно иначе, не стала бы. Тем более за деньги.

Ещё удар. Кисть разрывает от резкой боли. Надеюсь ей не лучше.

– Отпусти меня, сумасшедшая, – теперь Ира не выглядит такой довольной, скорее напуганной и беззащитной. Прекрасное зрелище.

Где-то за спиной глухо стонет Тимур, накручивая мою ярость до пугающих масштабов.

– Так он с перепоя, – шиплю, задыхаясь от рвущейся пламенем наружу обиды. Брезгливо отняв руку от её волос, перекрываю ладонями нос и залитые кровью губы. Ира мотает головой, извивается, скользя пятками по полу в попытке меня сбросить, но я крепко сжимаю коленями острые бока. Ненависть убийственный допинг. – На трезвую голову слабо на себя кого-то вытащить, да?

Ответом звучит невнятное мычание – мои ладони по-прежнему не дают ей возможности полноценно вдохнуть. Удушение Астаховой не грозит, поэтому я беззастенчиво наслаждаюсь расправой. Впрочем, легче от того не становится. Это всё равно что лечить мозоль, отрубив себе палец. Вроде как источник боли устранён, а на деле становится только хуже.

– Лера. Лера, прекрати! – трещит помехами где-то за гранью накрывшего меня помешательства. Я мало что соображаю, завороженная переливами бурого на кипенной коже.

Наваждение проходит внезапно, когда сильные руки кольцом обвивают меня под грудью и рывком отрывают от скулящей жертвы. Реальность обрушивается мне на голову волной неудовлетворённости.

– Я прикончу тебя, – вьюсь змеёй, пытаясь вырваться из чужой хватки. – Раздавлю как мерзкую мокрицу!

– Остынь, говорю! – требовательный рык Тимура вынуждает меня замереть, а затем резко развернуться, чтобы с силой оттолкнуть от себя помеху. Не получается, он слишком силён, а я выдохлась как тот вспоротый мяч. Сил больше нет ни на что, я просто обмякаю, сглатывая назревающие в груди рыдания. – Зачем ты поднялась?

Неверными пальцами он убирает прядь волос с моей щеки, и от абсурдной нежности этого прикосновения хочется выть.

– Ты… – толкаю его в грудь, оставляя кровавые мазки на коже. – Не смей даже заговаривать со мной, иначе я не знаю, что с тобой сделаю.

– Уже сделала, – пауза, взятая на то, чтобы метнуть короткий взгляд мне за спину, превращается в потерянный стон. – Лера всё не так…

– Заткнись! – выкрикиваю, совершенно не заботясь о вероятности быть услышанной. – Ира была права, ты – калека. Моральный урод. Грёбанный социопат. С тобой одни проблемы. Ненавижу.

– Всё сказала? – он отстраняется, бросая на меня какой-то злой обвиняющий взгляд, будто осуждая за миг проявленной им слабости, и просунув руку в карман джинсов, достаёт мятую пачку сигарет. – Раскладушка твоего дружка на кухне.

Нервно чиркнув зажигалкой, Тимур переступает через притихшую Иру и становится лицом к окну, а я, шагнув назад, ударяюсь спиной об входящую Анжелу.

– Матерь божья, – совсем не по-женски присвистывает она, окидывая беглым взглядом комнату. – Тимур, какого хрена эта шалашовка опять делает в нашем доме?

– У нас любовь, – вызывающе доносится откуда-то с полу.

В одно мгновение сорвавшись с места, Тимур впечатывает кулак в дымящийся коврик у головы Астаховой.

– Да пошла ты в зад со своей любовью. Ещё одно слово и…

Конец этой яростной тирады я уже не слышу. Сбегаю вниз, как от пожара, не различая ступенек за пеленой слёз. Игнорирую недоумённый взгляд отца, закрываю дверь своей комнаты перед носом ошарашенного Виктора, набрасываю поверх водолазки свитер и куртку. В прихожей наспех обуваю ботинки. Крики сверху, прибавив пару децибел громкости, перемежаются с грохотом падающей мебели. Кажется, о тумбочку разбивается стул. Ударяется о стену выбитая с ноги дверь.

– Чёрта с два ты меня удёржишь! – срывается на крик низкий голос Тимура. – В гробу я видал твой универ!

– Стой паразит, я кому говорю? – сбегает по лестницы вслед за сыном Анжела. – Ты можешь меня выслушать или нет?!

– Нет, мама, не могу! Хватит заговаривать мне зубы. Достало.

Спешу выскочить из дома, пока не пришлось с ним тесниться в узкой прихожей, но всё равно какое-то время чувствую спиной молнию его разъяренного взгляда. Просто класс! Я ещё и крайняя.

Вчерашний снег, превратившись в унылые лужи, оседает грязными кляксами на штанинах. Чудно. Самое то, чтобы заявиться на университетскую субботу и получить пинка от возмущённой моим безумным видом Лукреции, но так получилось, что идти мне больше некуда.